Танки громят тылы фашистов в Испании

На рассвете 28 октября танки и автомашины ремонтной базы сосредоточились в оливковой роще, севернее Вальдеморо , в пределах видимости этого селения. Рядом - шоссе из Мадрида в Аранхуэс. Здесь начальник колонны Анатолий Новак должен ждать указаний от Грейзе.

Командующий Центральным фронтом генерал Посас рассматривал роту Грейзе как первый отряд танков. Вслед за этими пятнадцатью машинами в штабе в самые ближайшие дни ожидали прибытия других.

Экипажи укомплектовали так, что в некоторых танках башнерами были испанцы. И не в том дело, что не хватало русских. В боевых условиях, когда танк в диковинку и предстояло налаживать взаимодействие с пехотинцами, было бы неправильно посылать на позиции "немой" экипаж. В первом же разговоре с командующим капитан Грейзе затронул этот вопрос и получил поддержку. Больше всего беспокоило взаимодействие с пехотой. Арман не говорил об этом с танкистами, но чувствовал: связь с пехотой, необстрелянной, неопытной, сильно тревожит. Арман ушел от командующего, получив согласие провести, хотя бы накоротке, совместные учения, поскольку милисианос никогда не видели танков в бою.

Танки прибыли на фронт в отличном состоянии, экипажи настроены по- боевому. Капитан, довольный осмотром танков и настроением танкистов, в тот же день доложил командующему: Рота полностью обеспечена боеприпасами, горючим, технической помощью. Нужно срочно установить взаимодействие с пехотой, артиллеристами, авиацией. Двух-трех дней на это хватит. Совместные учения с милисианос следует провести не позже чем послезавтра. - Дело в том, - сказал многозначительно генерал Посас после долгой паузы, - что обстановка изменилась. Не через два-три дня, а немедленно вы должны сосредоточиться на исходной позиции и атаковать противника. Он сообщил, что готовится контрнаступление. Кроме бойцов 5-й бригады - все новички. Они мобилизованы двенадцать дней назад, а винтовки получили только сегодня. Каждому батальону дали по одному пулемету. Командиры расстелили одеяла прямо на земле и показывали, как эти пулеметы разбирать и собирать. В штабе и в войсках возлагают на танкистов огромные надежды, хотят верить, что наступит перелом и поднимется дух войск, потерявших веру в себя.

- А войска готовы? - спросил капитан Грейзе.

- Мы можем сорвать план противника только контрударом, Основная тяжесть возлагается на ваши танки. Они должны смять правый фланг противника, прорваться в его тыл, нарушить коммуникации и разбить части, подходящие к фронту.

- Какими силами наступает противник? На нашем участке сосредоточено двенадцать - пятнадцать тысяч регулярес, много марокканцев. Нам нельзя терять ни одного дня! Завтра на рассвете танки должны пойти в атаку.

- Пятнадцать тысяч регулярес и пятнадцать танков,- невесело подсчитал капитан.

- Пятнадцать против пятнадцати... Выходит, силы равны! Многое будет зависеть от вашего командира, от его умения.

- Разрешите возглавить роту. Я сам поведу танки в атаку. Будем надеяться на успех операции. Главное не забывать - силы у нас и у мятежников равны: пятнадцать против пятнадцати. У мятежников тоже могут оказаться танки, - предостерег командующий.

- Нам известно, что подходит отряд итальянских "ансальдо". Но прибыли они на фронт или нет, сколько их - нам неизвестно. Хорошо бы ударить по разрозненным частям, не позволить им сосредоточиться перед наступлением.

- Я сам поведу танки,- повторил капитан Грейзе.

- Разрешаю вам возглавить отряд.

В штабе бригады Арман встретил военного советника Фрица Пабло. Они виделись на приемах в Кремле для участников парада. Пролетарская дивизия, где Фриц Пабло, он же Павел Батов , командовал батальоном, а затем полком, маршировала на парадах с 1 мая 1927 года. Впоследствии дважды Герой Советского Союза генерал армии Павел Иванович Батов вспоминал, как они разрабатывали план наступления на Сесенью,

"одобрил план и танковый командир Арман".

Орудие разворачивали стволом на танк. Теперь их разделяло метров сто, не больше. Можно уже отчетливо увидеть офицерскую форму и знаки различия - капитан и лейтенант. Капитан у орудия поднял руку, и Арман понял, что тот собирается дать команду "фуэго" - огонь! Сейчас раздастся выстрел, и его танк станет мишенью для противника. "Не стрелять! - властным голосом крикнул Арман по-французски. В действиях расчета наступила заминка.

- Команду не выполнять! Ошибка! Слушайте мою команду!

- Мерсону скомандовал: - Стой!

Мерсон взял танк на тормоз, выключил сначала сцепление. По инерции прошел еще какие-то метры и остановился, вплотную подъехав к орудию. Танк закрыл дуло орудия, теперь произвести выстрел уже нельзя. У орудия возились номера расчета, лейтенант, в стороне стоял капитан. Они в недоумении взирали на неведомо откуда взявшийся танк незнакомой модели, на скандалиста в черном кожаном шлеме, кожаной куртке без погон, с пистолетом на кожаном ремне. Арман обрушился на расчет, смешивая французские и испанские слова.

- Кто подал команду "фуэго"? Безобразие!

Кто приказал в меня стрелять? Артиллерист растерянно смотрел на орущего танкиста. Отряд итальянских "ансальдо" поджидали с юга, а эти идут с востока. Кто этот крикун, едущий на головном, явно командирском танке? Знаков различия не видно, одежда походного образца, говорит с акцентом. На таком ломаном языке говорят итальянцы. Уж очень самоуверенно держится этот итальянец. Черт его знает, кто он...

- Долго вы будете стоять, разинув рты? Уберите орудие с дороги! - кричал незнакомец.

- Немедленно! Подошел еще офицер, судя по тому как его встретил капитан,- старший. Он встал перед танком и спросил по-испански:

- Куда направляетесь?

- Вперед. Почему вы кричите на моих офицеров?

- Как же не кричать на таких олухов? Собрались в меня стрелять. Уберите орудие с дороги!

- Не повышайте тона. Я подполковник.

- А мне плевать! Сперва научите своих подчиненных слушаться старших. И отучите их делать глупости. Подполковник сбавил тон. По-видимому, перед ним итальянский полковник или генерал, если он так орет.

-Кто вы? Итальянос? Да. Фашистос?

- Конечно... Кто, кто...

- Вы что, не видите? Я командир танковой группы! Танки, растянутые в походную колонну, подходили один за другим. Двенадцать машин подполковник уже мог насчитать. А сколько их еще появится из облака пыли? Услышав, что командир переругивается с противником, танкисты, как по команде, закрыли люки и остановились справа и слева от командирской машины. Перед тем как подать команду к бою, Арман мысленно провел мимолетный смотр своей армии. Двенадцать танков, двенадцать экипажей. Каждого командира, каждого механика-водителя он представлял себе отчетливо: Осадчий, Селицкий, Широков, Павлов, Куприянов, Садченко, Колосов, Глушков, Беляев, Мяновский, Ушаков. венности за свои действия, не знал такого напряжения, какого требовал сейчас от него воинский долг, Он понимал, как трудно в эту минуту Мерсону, хоть его и считают самым спокойным в роте. Он ближе и лучше всех видит лица всадников и морды лошадей, Арман чувствовал себя так, будто за ним наблюдали не только Лысенко и Мерсон, но все до единого танкисты, скрытые броней в остальных машинах. Когда толчея, кричащая суматоха, ржание коней и гвалт марокканцев, доносившиеся в танк сквозь щели и прорези в броне, достигли предела, Арман скомандовал Мерсону:

- Вперед! Танк двинулся без выстрела, подминая под себя всадников и лошадей. Что чувствует сейчас Мерсон, который видит глаза обреченных, расширенные, ослепшие от ужаса?! Много лет назад Альфред рассказывал брату о конной атаке, когда он на полном скаку зарубил белого офицера. Не застрелил, а зарубил шашкой; это совсем, совсем другое. Поль до конца не понял тогда всех чувств, пережитых Альфредом. И лишь в эту минуту до него дошло все, что пришлось пережить некогда брату.

- Кони становятся на дыбы, сбрасывая умирающих всадников и падая сами друг на друга, - записал Михаил Кольцов поздно вечером 29 октября. В несколько десятков секунд образуется сплошная груда лошадиных и человеческих тел, красных фесок, белых кисейных шарфов..."

Только всадники из задних рядов - два-три десятка - успели развернуть лошадей и умчаться вниз по улице, которая, чем ближе к краю селения, тем становилась шире. Вот и конец улицы. Три орудия в панике брошены на окраине и стоят без прислуги. Танки, шедшие сзади, надвигались на них, круша, корежа колеса, лафеты с треском и лязгом. Арман посмотрел на часы и не поверил: с того момента, как он увидел мятежников возле часовни, прошло всего двадцать пять минут! Он скорей бы поверил, что прошло два часа двадцать пять минут. Но секундомер бегал по кругу, часы шли исправно... Разрозненные группы всадников скакали в открытое поле, спаслись не все. Танкисты, у которых улучшился обзор и увеличился сектор обстрела, расстреливали марокканцев из пулеметов. Арман использовал каждую короткую остановку танка, чтобы проверить: нет ли следов от танковых гусениц? Каменные плиты мостовой не могли хранить таких следов, но теперь, когда улица кончилась, надо внимательнее приглядываться к слою дорожной пыли. Ни следа. Значит, его ребята прошли через селение не здесь и на западной околице не побывали. Боевая обстановка изменилась, и Арману в считанные минуты, отпущенные ему законами боя в тылу противника, следовало выработать дальнейший план действий. Какой маршрут выбрать, чтобы развить успех? Устремиться на Эскивиас, не дожидаясь помощи? Или целесообразнее задержаться в Сесенье, чтобы не отрываться от милисианос? Две причины склонили Армана к тому, чтобы не сразу уйти из Сесеньи. Первая. Не оставляла мысль о танках, ушедших в разведку. Может быть, товарищи услышали стрельбу в Сесенье и теперь пробиваются к своим?

Вторая. Прежде чем двигаться дальше, нужно закрепить успех. У противника в Сесенье еще много сил. Так заманчиво повторить боевой рейс по улицам и покончить с гарнизоном...

- Сделав круг, - продолжает Михаил Кольцов запись рассказа Армана, - колонна снова, прежним путем входит в Сесенью. Своей пехоты еще не видать, - может быть, она подоспеет сейчас.

Теперь ясна вся трудность и рискованность боя в этих узеньких улочках. Здесь не Восточная Европа, где танк может легко развернуться, повалив забор огорода, помяв огурцы на грядках или даже пройдя насквозь через деревянный дом. Испанский городок, вот такой, как эта Сесенья, - это тесный лабиринт узких, горбатых переулков и тупиков; каждый дом - старая каменная крепость со стенами полметра - метр толщиной... Во второй раз схватка идет медленнее, сложнее, жарче. Трескотня и грохот неимоверные. Очень опасно застрять в этой мышеловке.

А еще фашисты сообразили втащить оставшиеся пушки на крыши домов, оттуда они бьют по башням танков. Это чуть не погубило первые машины. Они проскочили только из-за плохой пристрелки, из-за волнения фашистов. Следующие танки стреляют наискось, под карнизы домов. Крыши проваливаются и пушки с ними. Новая беда - фашисты раздобыли где-то бутылки с бензином и, поджигая, бросают их, обмотав ватой, на машины. Могут воспламениться резиновые прокладки, это угрожает пожаром всему танку.

Бой разбивается на отдельные очаги. В разных местах танки крушат все вокруг, расстреливают огневые точки, тушат у себя пожары, выходя из машин под огонь?. Арману нетрудно было догадаться, что Сесенью захватил авангард противника и что где-то, всего в нескольких километрах, находятся на марше его войска. Какова бы ни была паника, мятежники наверняка попытаются предупредить о танковой засаде в Сесенье. Оставить противника без связи - лишить мобильности, возможности маневрировать.

Если по дороге обнаружатся наблюдательные пункты или штабы противника, их надо уничтожать. Он приказал: "Вылезайте из танков, режьте провода! Осадчий подъехал вплотную к столбу, встал во весь могучий рост на башню и кусачками разъял пучок проводов. Куприянов двинул свой танк вдоль шеренги столбов, сокрушая их с ходу лобовой броней, опрокидывая.

"А вот эти ребята взбираются на столбы, перерезают провода телефонов! - продолжает запись Михаил Кольцов. Одного пуля настигла на столбе, - он медленно, мягко сполз вниз, тяжело переваливаясь, придерживая рану на груди, полумертвым свалился обратно в башню. Колонна опять выбралась на шоссе, за деревню. Люди немного устали, частью обгорели. Есть раненые. Но возбуждение, задор еще увеличились. Где пехота? Что с ней случилось? Не подоспела до сих пор! Ну и черт с ней! У всех настроение - раз уж забрались в тыл к фашистам, погромить все, что можно?.

Однако при втором заходе в Сесенью не обошлось без чепе.

-Танк лейтенанта Селицкого, - вспоминает механик-водитель Иван Григорьев, - видимо, не успел притормозить, оступился и угодил в канаву. Ему удалось выкарабкаться, по при этом сползла гусеница, натянуть ее долго не могли, и танк застрял. Наш капитан отдал приказ по радио:

- Оказать Селицкому помощь!

Я подъехал к его танку справа, механик-водитель Пермяков - слева, чтобы прикрыть на минуты ремонта от вероятного огня. Но Селицкий отказался от нашей помощи. - Следуйте своим путем! - сказал лейтенант. Противник не видел экипажа, не угрожал ему, и мы уехали...

Танк Беляева, где Григорьев был механиком-водителем, ушел вперед. Видимо, Селицкий надеялся на милисианос пятой бригады: они должны войти в Сесенью вслед за танками. Фашисты успели прийти в себя и оказывали уже более упорное сопротивление. Это испытывали на себе танки, ведомые Пермяковым и Григорьевым, они оказались теперь в хвосте колонны. Армана беспокоила судьба Селицкого и его экипажа. Почему он отказался от помощи Пермякова н Григорьева? Поломка, видимо, не очень серьезная. Селицкий иногда упрямился, бывал излишне самоуверен, но безрассудства Арман за ним не замечал.

Увы, Николай переоценил свои силы... Эти проклятые гусеницы сведут в могилу еще не один экипаж Т-26... Арман поглядывал в сторону шоссе, ведущего из Сесеньи, прислушивался. Не мог совсем отказаться от надежды, что Селицкий, живой, невредимый, их догонит.

Танки Армана прорывались все дальше на запад и оказались глубоко в тылу мятежников. Танкисты расстреливали, рассеивали группы регулярес, направлявшихся к фронту, раздавили по дороге несколько батарей.

Особенно сильный удар нанесли танки, использовав закругление дороги. Они выстроились в ряд и открыли огонь веером по грузовикам: батальон мотопехоты торопился на выручку в Сесенью. Только часть солдат оказала сопротивление, остальные разбежались.

Колонна вышла к Эскивиасу. Ее не мог остановить противотанковый ров, судя по всему недавно и наскоро вырытый. Атаковали казармы, там оказалось около двух рот регулярес. Многих скосили из пулеметов. Все, что встретили на шоссе, ведущем из Эскивиаса в Борокс, танки Армана смяли, уничтожили.

Внезапно над колонной появились самолеты "савойя". Чтобы обмануть противника, танкисты, следуя примеру Армана, принялись энергично размахивать белыми флажками. Это ввело летчиков в заблуждение: они покружились и взяли курс на Мадрид, приняв танки за свои "ансальдо". Колонна продолжала двигаться, долго не встречая противника. Уже на двенадцать километров углубились в тыл врага. Время вспомнить о запасных баках с горючим. Нужно перевязать раненых и, если удастся, провести накоротке техосмотр. Необходимо размяться и глотнуть свежего воздуха: в знойный полдень дышать в задраенном танке, когда ведут частый огонь, очень тяжело. Паша Куприянов взял на себя обязанности старшины- интенданта. Раздал всем галеты, по нескольку колбасок, типа охотничьих, апельсины. А у испанцев-башнеров было терпкое виноградное вино по баклаге на экипаж. Выдавая продукты, Куприянов сыпал прибаутками, хоть иные были и невпопад: "За кукиш пирога не купишь?, Не все то смачно, что взрачно, Спасибо за обед, что съел дармоед".

После короткого привала двинулись дальше. В Бороксе противника не обнаружили и направились к заранее условленному месту сбора, круто заворачивая к западу, к толедской дороге. Выполнив боевое задание, танки должны собраться около полудня в садах, в треугольнике дорог Сесенья - Эскивиас - Борокс.

Где же ушедшие в разведку? Мысль о них очень тревожила Армана. Ни один танк на сборный пункт не явился. А танк Селицкого? Хотелось верить, что он со своим экипажем спасется, что к нему успели на выручку милисианос. Увидели, как на большой скорости прошел какой-то Т-26 из Эскивиаса назад, но он не заметил машин в садах, не слышал поданных ему Арманом сигналов по радио и не увидел флажков. Кто же это ? Лобач? Соловьев? Климов? До трех часов Арман ждал, ждал и не дождался. С тяжелым сердцем дал команду повернуть назад.

Ссылки: