Совещание в Кремле по итогам войны в Испании

Из Армана

В наркомате шла тщательная подготовка к совещанию в Кремле. Арману поручили сделать доклад о выполнении танкистами специального задания

Регламент - пятнадцать минут. Форма одежды - парадная, без оружия. Армана вызывали и к Ворошилову , и к начальнику политуправления Гамарнику .

5 февраля 1937 года группу командиров, участников боев в Испании, пригласили в Кремль. За Глушковым в госпиталь на легковой машине приехала женщина-военврач.

Совещание открыл и председательствовал нарком обороны К. Е. Ворошилов. Присутствовали руководители партии и правительства, Главное военное командование, наркомы оборонной промышленности, главные конструкторы.

Первым слово получил комкор Смушкевич . Наверное, он меньше волновался, когда вел воздушную дуэль с "мессершмиттом", чем сейчас на трибуне. Арман решил: "Когда придет моя очередь докладывать, я заставлю себя быть спокойным". Комкор говорил, что немецкие самолеты более живучи, чем наши, а потому и потери в летном составе у немцев меньше.

Сиденья в кабине у них забронированы, пол защищен от пуль, осколков зенитных орудий, стрелок сидит в хвосте за бронированной спинкой. Кроме того, баки с горючим разделены на секции. Если секция загоралась, летчик мог ее автоматически сбросить. Когда зашел разговор о баках с горючим, Сталин повернулся к Ворошилову и спросил:

- Товарищ Ворошилов! А как у тебя?

В вопросах, задаваемых Сталиным, была строгая дотошность. Он стремился проникнуть в глубь проблемы, добраться до самой сути, срывая все обтекаемые оболочки. Вопросы были точны и не допускали приблизительных, расплывчатых ответов.

Время от времени Сталин выходил из-за стола и шагал с трубкой во рту, а когда говорил, трубку держал в руке. На нем был полувоенный китель, брюки слегка напущены на голенища, сапоги мягкие, кавказские. Он возвращался к столу, делал записи в блокноте синим карандашом. Иногда перебивал докладчика на полуслове, уяснял дета тактическими, техническими свойствами самолетов, известными только узким специалистам. Присутствующие знали, что вооружение и перевооружение армии - давний, прочный и глубокий интерес Сталина.

До отъезда в Испанию Арман был на правительственном приеме для участников парада в Кремле. Но в том парадном зале он видел Сталина издали, а сейчас сидел в нескольких шагах от него.

Арман слушал и не слышал Смушкевича. Он поглощен был мыслью - как сказать самое важное ничего не упустить. У него в распоряжении пятнадцать минут, это всего-навсего треть школьного урока.. Несколько раз он перелистал написанный им доклад,! Как уложиться в отведенное время? А выйдешь из рамок - могут прервать на полуслове... Полтора десятка минут.

- Теперь послушаем Героя Советского Союза майора Армана.

Поль не услышал приглашения Ворошилова и продолжал листать записи. Товарищ Арман! - повторил председательствующий.- Вы что, плохо слышите? Видимо, без привычки тяжеловато воспринимать на слух свои новые титулы, - Сталин помог Арману выйти из затруднительного положения.

- Так точно, товарищ Сталин.- Арман заторопился к трибуне.

Сталин стоял перед ним, ожидая, когда он достанет свои листки и начнет говорить.

Как только Арман почувствовал, что Сталин слушает с вниманием, интересом, перестал волноваться.

Арман коротко рассказал о боевых действиях танкистов и сразу же перешел к характеристике танка Т-26 , к тому, что тревожило больше всего, - к ходовой части. В гористой местности и на каменистом плоскогорье отчетливо проявились слабости машины. Сталин перебил его первым вопросом:

- А как бы в этих условиях чувствовал себя танк БТ-5 - лучше или хуже?

Арман сопоставил сильные и слабые стороны двух типов танков, отдав решительное предпочтение второму. В танке Т-26 немало "болевых точек" ? слабый мотор, много неприятностей сулят пружинные амортизаторы, листовые рессоры. Пусть БТ-5 на четыре тонны тяжелее - его ходовая часть более надежна, а мотор намного мощнее.

Сталин подробно интересовался тем, как вели себя танки в бою. Несколько вопросов касались повышения живучести - как обезопасить танки от бутылок с горючей смесью, какие вражеские снаряды представляют наибольшую опасность.

Арман отвечал на вопросы Сталина со смелой откровенностью.

Когда Арман упомянул о ненадежных маслопроводах, Сталин тут же подбросил задание Орджоникидзе:

- Серго, надо строго проверить. Нарезка слабая. А если увеличить число витков? Там, где медные трубки свинчиваются... Не пора ли исправить?

Доклад превратился в диалог со Сталиным. Арман краем глаза поглядел на часы - пятнадцать минут позади, а самое важное еще не сказано! Мы считали броню Т-26 очень надежной. Но снаряды шведской фирмы "Бофорс" поколебали нашу уверенность. Крупповские противотанковые орудия последней модели пробивают нашу броню. Что нужно предпринять? - задал вопрос Сталин.

Арман ответил, что конструкторам надо обратить все мысли и усилия на создание толстобронного танка и перевести БТ-5 с колесно-гусеничного хода на гусеницы. Он говорил о ходовой части Т-26, критиковал машину за узкие гусеницы, за скверное сцеплеиие траков, считал недостатком, что ведущее колесо спереди, а двигатель находится сзади. Он успел вспомнить и инвалидный танк Соловьева, и танк Ceлицкого... Стоя на этой трибуне, Арман чувствовал-себя ответчиком и за них.

Сталин подошел к столу, взял синий карандаш записал что-то в блокноте.

Чем дольше длился технический допрос, тем увереннее становился Арман. Какие задачи будут поставлены перед конструкторами, оружейниками, по какому пути пойдет совершенствование наших танков, как мы вооружимся до смертной схватки с вермахтом? А что такая схватка в близком будущем неминуема, не было сомнения, наверное, ни у кого из присутствующих.

Арман уже готовился сойти с трибуны, но Сталин задал новый вопрос, за ним еще вопрос, еще вопрос. Сталин уловил значение боя в Сесенье , когда в истории войн впервые состоялся поединок танков с танками.

По ходу доклада Сталин несколько раз обращался к председательствующему:

- А как у тебя?

После многих вопросов технического характера Сталин задал Арману несколько вопросов, касающихся его личного поведения в бою.

Арман сел на место и взглянул на часы - он простоял на трибуне немногим больше часа. Почувствовал, что его выступление понравилось. Товарищи из Автобронетанкового управления, знакомые штабисты поздравляли его...

Ссылки: