АРМАН: ДОРОГА К ЛЕНИНГРАДУ

Бушует пламя - жар его растет,

Загасят пламя - жар его умрет.

Убьют героя, и герой падет,

Но вдохновенным в живых пойдет.

Ян Райнис

Командующий Волховским фронтом знал Армана еще по Белоруссии. Мерецков служил начальником штаба Белорусского военного округа, работал вместе с Уборевичем .

Много лет спустя в мемуарах "На службе народу" Мерецков рассказал о боевых встречах с Арманом в Испании:

"...Когда я нашел танковую роту, первый, кого я увидел, был майор Грейзе (командир из нашей мото-мехбригады в Белорусском военном округе П.М. Арман ). Он-то и командовал этой ротой. Завязался разговор о прошедшем бое. Оказалось, в один из танков попал снаряд, оглушив башенного стрелка. Других потерь не имелось.

Любопытное это явление - человеческая память. Многое я позабыл, даже весьма важное. А вот детали того разговора помню, как будто он состоялся вчера.

Настроение у танкистов было отличное. Прибыть и с ходу успешно выполнить задание - это всегда поднимает дух человека. Замечу, что высокий боевой дух сохранился у танкистов и в дальнейшем.

В ноябре 1936 года под Мадридом действовало всего лишь около 50 танков, намного меньше, чем имелось у Франко, но сражались они героически. Танки сцементировали столичную оборону и сыграли роль крупного морального фактора. Потери врагу они тоже наносили весьма ощутимые. Франкисты еще не имели опыта борьбы с танками, и боевые машины нередко просто давили вражескую пехоту и конницу. Фашистами овладевала паника, когда они видели идущие на них в атаку танки. А среди героев- танкистов, кто тогда доблестно сражался под Мадридом, одним из лучших был Поль Матисович Арман. Присвоение этому командиру, латышскому большевику Тылтыню (его настоящая фамилия) звания Героя Советского Союза явилось заслуженной оценкой его решительных и умелых действий".

Мерецков приветливо принял Армана. Сначала, как и следовало ожидать, вспомнили о встречах в Белоруссии, в Испании. При беседе присутствовал Евгений Анатольевич Юревич , он командовал 185-й танковой бригадой. Юревич и Арман знали друг друга давно, с тридцатых годов, когда служили в 5-й мотомехбригаде. Позже встречались в Академии имени Фрунзе.

Арман обратился к командующему фронтом с просьбой перевести его на оперативную работу. Его не устраивает должность командующего бронетанковыми войсками армии,- слишком далеко от переднего края. Зашла речь о назначении на танковую бригаду, но свободных вакансий не было, и тогда Арман сказал: Согласен пойти и на стрелковую дивизию. Такой опытный танкист и вдруг - в стрелки?

Середина лета выдалась жаркой и в прямом и в переносном смысле слова. В середине июля 1943 года, по данным аэрофотосъемки, войсковой разведки и донесениям лужских партизан, возникло опасение, что фашисты готовят крупную операцию. В мемуарах маршала К. А. Мерецкова читаем:

"Тревожились мы не напрасно. Судя по всему, группа армий "Север" собиралась с силами, чтобы снова блокировать Ленинград. Я тотчас связался со Ставкой. То же сделали и ленинградцы. В то время уже шло гигантское сражение на Курском выступе ... Успех дела зависел, в частности, от того - сможет ли группа армий "Север" помочь своему соседу или же будет вынуждена употребить все резервы на поддержку соединений, которые втянутся в сражение под Мгой... Сковать такую армаду, превратив наш север и северо-запад в поле боя, существенно помогающее нашим фронтам в срыве фашистского плана "Цитадель" ,- задача нелегкая и сложная...

Наблюдения показали, что в районе Поречья у 18-й немецкой армии не осталось резервов. Как только разведка доложила об этом, здесь-то и нанесли мы удар. Прорвав первую полосу обороны и прогрызая вторую, советские солдаты метр за метром продвигались вперед. Еще немного - и участок прорыва удалось бы расширить...

Разговор с командующим армией, оформление приказа и других документов заняли много времени, и Арман вернулся в блиндаж уже поздно вечером. Переночует здесь в последний раз...

Он вслушивался в сообщение Совинформбюро, следил за ходом боев на Орловско-Курской дуге. Его остро интересовало и все связанное с последней моделью немецкого танка "тигр" . Летая на ленинградский участок фронта, Арман достал у тамошних разведчиков фото этого сухопутного дредноута. В Синявинских болотах под Мгой "тигр" стал добычей наших охотников. Бортовой номер "тигра" 221, снарядом ему напрочь снесло командирскую башенку.

5 августа в 23 часа Арман услышал взволнованный голос диктора Левитана: "Будет передано важное сообщение. Слушайте наши радиопередачи".

Группа офицеров не отходила от радиоприемника. В 23 часа 30 минут диктор Радиокомитета Левитан возвестил:

Говорит Москва. Приказ Верховного Главнокомандующего...

Войска Брянского фронта при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов освободили город Орел, а войска Степного и Воронежского фронтов - Белгород. И это случилось ровно через месяц после начала июльского наступления немцев.

В ту ночь Москва впервые салютовала войскам.

"А ведь это суворовская традиция, - вспомнил Арман. Его салюты гремели после побед под небосводом мировой истории".

Арман испытал счастливое потрясение, услышав слова приказа:

"Тем самым разоблачена легенда немцев о том, будто бы советские войска не в состоянии вести летом успешное наступление..." Вот в чем заключен самый глубинный вывод, извлеченный из Орловско-Курского сражения! Арман радовался, что успел самостоятельно сделать этот вывод, увидел отсветы будущей победы.

Слава, слава воинам генерал-полковника Попова, генерал-полковника Соколовского, генерала армии Рокоссовского, генерала армии Ватутина, генерал-полковника Конева!

С того дня, как Армана вернули с Брянского фронта и направили в академию, он не видел Москву освещенной фонарями, витринами, окнами. Черной бумагой, плотными маскировочными шторами, одеялами занавесилась Москва от вражеских глаз, вглядывающихся с "юнкерсов", "хейнкелей", "мессершмиттов", "дорнье".

Арману трудно представить себе Москву, высвеченную в короткие мгновения залпов, а тем более - в цветных отсветах фейерверка. Первый залп ровно в полночь, а всех их было двенадцать, через каждые 30 секунд в течение шести минут.

Как при этих отсветах выглядит дом, где сейчас наверняка не спит Алена, бодрствует со всей Москвой? Может, стоит у парадного на улице, полной народа? Счастливая бессонница!

Петровка, 8, дом виноторговца Депрэ хорош своим бомбоубежищем, то были винные подвалы, тянущиеся в сторону Неглинной. Удивительно, как эти стены смогли в течение четверти века сохранить винный запах.

Пусть даже торжественная канонада разбудила спящую Капельку. Когда вырастет, ей будет приятно узнать, что она не проспала эти патетические шесть минут и отпраздновала их вместе с матерью, отцом, вместе со всем советским народом. А свое она доспит в мирной жизни.

Утром, пока был занят начальник штаба армии, Арман, сидя в блиндаже, успел прослушать переданный по радио обзор центральных газет.

Ночью на заводах состоялись стихийные митинги. Жители высыпали на улицы, ликующей волной с улицы на улицу перекатывались аплодисменты, громогласное "ура". Илья Эренбург в "Правде" и Алексей Толстой в "Красной звезде" проводили драпающих фрицев язвительными насмешками.

"Оказывается, под жарким солнцем августа немецкие пятки сверкают не хуже, чем деревянные подметки эрзац-валенок на январском снежку, - писал Алексей Толстой. А русский богатырь, отирая пот с лица и распахнув ворот на могучей груди навстречу летнему ветру, идет вперед на запад, как шел зимой по сугробам..."

Вдруг Армана осенило "ведь ровно год назад - день в день - началась операция у Погорелого Городища на Западном фронте. Как мы возмужали, окрепли, поумнели за прожитый фронтовой год!

Ссылки: