Славский Е.П. в гневе (строительство Игналинской атомной станции)

Вспоминает бывший главный инженер УС-605 Вадим Михайлович БАГРЯНСКИЙ : - Мне отнюдь не хотелось бы, чтобы читатель воспринимал Славского как эдакого благодушного добрячка, умевшего ладить со всеми тихо и мирно. Случались ситуации, когда он бывал в общении с собеседниками очень строгим и даже гневным. Вот только никто никогда не обижался на него за то, что гнев этот был несправедливым... С 1975 года я работал главным инженером на строительстве Игналинской атомной станции . Прошло три года с момента начала этой стройки, но непосредственно за станцию мы еще не принимались. Возводили жилые дома, школы, детские садики, больницы, тянули подъездные пути. Словом, делали как положено - так сказать, по классической схеме. Побывав у нас, Ефим Павлович остался очень доволен городом. "Ну а станцию строить собираетесь?" - спросил он. "Собираемся", - ответили мы. Но когда по истечении какого-то времени Славский снова "заглянул" в Игналину и на месте будущей станции увидел пустырь, тут его взорвало. "Самоеды! - кричал он. - Город нужен - я понимаю. Но не до такой же степени трынькать средства, выделенные "под станцию. Завтра же быть с отчетом в Москве!". На следующее утро начальник строительства Иван Григорьевич Солдатов и я уже были у Славского на докладе. Кроме Ефима Павловича собрались его заместители, начальники главков. Министр разнес нас в пух и прах. Причем в таких доходчивых выражениях, яснее которых и не бывает. "А теперь, - говорит, - даю вам четыре часа. В пятнадцать ноль ноль жду здесь же с соображениями по первому блоку станции." В 15.00 все снова собрались, но он вызвал только меня. Захожу в его кабинет. Ефим Павлович сидит хмурый. Рука дергается... Посмотрел он на меня и говорит: "Что-то я тебя не припоминаю.. В устах Славского подобное было высшим оскорблением. Все знали, какой феноменальной памятью отличается министр: по имени-отчеству знал тысячи людей со всех предприятий Союза. И вдруг запамятовал главного инженера ударной стройки! Такого быть не может! "Как же так, - отвечаю, - Прошел Томск, на Ленинградской атомной первый блок строил, теперь вот на Игналине.... - "Нет, не помню!. - настаивает на своем. Тут уже я не выдержал. Достаю козырную карту. "Да всю жизнь, - говорю, - с Семыкиным рядом! Рука об руку!... Знаю: Иван Иванович Семыкин - гордость и любимец Славского. Работать с ним - пройти высшую школу строительства. Для Ефима Павловича это тоже как высшая аттестация! Славский медленно поднимается, обходит стол, приближается ко мне, берет за грудки и трижды приподнимает: "Как же ты можешь, - задыхаясь во гневе, выдавливает он. - Такой опытный мужик - и так подводишь!.. Сегодня же чтобы и духу твоего не было в Москве! Завтра суббота. Соберите людей, проектировщиков и немедленно, слышишь, немедленно приступайте к первому блоку! Оргвыводы сделаю ровно через двадцать дней - на месте.... А уже через каких-то три минуты он взял меня под руку и как самого близкого друга через весь свой длинный кабинет проводил к выходу. Гнев потух в его глазах, и в голосе больше не чувствовался металл. Только у самой двери - тихо, чтобы не слышали в приемной, шепнул, крепко сжимая своей лапищей мою ладонь: "Ну, смотри мне! Ох, смотр-и-и-и!..". Как и обещал, Славский приехал к нам через 20 дней. Но строительную площадку первого блока станции уже было не узнать. Денно и нощно здесь трудилась техника, рыли котлованы, завозили плиты, бетон, делали опалубку. Теперь Ефим Павлович "узнал меня". Первый блок идет всегда труднее, медленнее, чем остальные. Но мы его сделали в срок. Министр остался им доволен и на торжественном собрании, где чествовали строителей, собственноручно вручил мне орден Октябрьской Революции...

А когда случилась чернобыльская беда, я ничуть не удивился, узнав, что назначен главным инженером УС-605. Руководил работами на строительстве укрытия исключительно в ночные смены. И считал это как высший признак доверия...

Ссылки: