 |
Комбинат 817: начало
Источник: Абраменко Ю. "Атомный щит" в наше время: 19 июня объединению
"Маяк" -
45 лет //Вечерний Челябинск. - 1993. - 7 июня. - С. 2.
Атомный щит в наше время: ПО "Маяк" - 45 лет
Первый атомный реактор в "сороковке" (Челябинск-40) был пущен 19 июня 1948
года.
В сорок девятом - получен оружейный плутоний, проведены испытания
атомного
оружия. СССР вернул себе военный и политический суверенитет, сведя на
нет
вероятность третьей мировой термоядерной войны. Сегодня доподлинно известно
на
основании рассекреченных документов Пентагона о готовности ВВС США
нанести
ядерные удары по двумстам городам Советского Союза в период с 1952 по 1957
годы.
Технически это было возможно: государственные воздушные границы
нарушались
постоянно, пока в строй не вошли зенитные ракетные системы ПВО.
Сорок пять лет назад работники базы № 10, как тогда называли ПО "Маяк",
работали
вдохновенно, производительно и в полном смысле сутками. Энтузиазм начинался
с
понимания международной обстановки и гордости за державу, сокрушившую
немецкий
фашизм. Правая цель помогала скромным специалистам выявлять у себя
способности
экспериментаторов и организаторов.
Кадры для "сороковки" подбирали партийные комитеты, ученые советы
НИИ,
уполномоченные спецнабора. Приезжали демобилизованные боевые офицеры,
выпускники
вузов, техникумов, ремесленных училищ.
Становление производства и строительство города осуществлялось
типично
по-советски: бытовые трудности, плохое снабжение и примитивное
медицинское
обслуживание. Мой покойный ныне отец прибыл в "сороковку" зимой сорок
восьмого.
Весной следующего года к нему приехали мама и младший брат. Жили они в
холодном
щитосборном доме на улице Рабочей, а проще - в лесу. Брат зимой ходил в
школу на
лыжах, летом купался в Тече, рыбачил на Кызылташе, куда начали
сброс
производственных отходов. В начале пятидесятых озеро закрыли, потому что
стали
клевать чебаки-мутанты с плавниками на загривке. Опыт соседства с
радиацией
только начинался.
Меня привезли в зону осенью пятьдесят четвертого, после демобилизации
из
Советской Армии. Город удивил чистотой и порядком улиц, вековыми
соснами,
березами. Пахло палыми листьями, горько и нежно. Дома в два и три этажа
ближе к
озеру Иртяш уступали место коттеджам руководства. Редкие вывески
удивляли
предельной краткостью: "Продукты", "Почта", "Библиотека", "Спецсуд",
"Милиция",
"Политотдел". Город стали снабжать по столичной сетке, и жизнь была
бы
благостной, если бы не гнет особого режима. В березняках за ДОКом, где
теперь
высотные здания нового города, располагались молодежные барачные
общежития.
Недалеко дощатые юрты строительного батальона, а рядом - "колючка" лагеря
зэков.
Военные строители трудились только в промзоне - "на озере". Заключенные
работали
исключительно на жилсоцкультобъектах.
Закрытый город имел свои проблемы: не хватало невест. В лесопарке,
помнится,
рабочие настелили танцплощадку. По вечерам там стала играть радиола, но
никто не
танцевал. Девушки после работы оставались в общежитиях: на стационаре им
проще
было выбрать парня. Трудно было с жильем, как и сегодня. Возникло понятие
ХБЛ -
хроническая лучевая болезнь.
Режим секретности был продуман, отработан и эффективен. В подтверждение
этого
могу сказать, что мой отец и мать имели допуски на все "грязные" и
опасные
хозяйства, в том числе и на 25-й объект (радиохимический завод), где в
сто
первом здании и мне довелось работать! И, буду откровенным, родители не
знали,
что имению в сто первом здании "варился" оружейный плутоний. Мне это
стало
известно в эпоху перестройки, когда сумел проведать "сороковку".
Благодаря
гласности в 1990 году довелось прочитать сборник статей, интервью
"Урал
неизвестный", где В. Дощенко, врач, ветеран ПО
"Маяк", свидетельствует:
"...среди работников уранграфитовых реакторов заболело
ХБЛ 132 человека, а на
радиохимическом заводе (25-й объект)" заболело 1172 рабочих и ИТР".
Вероятно, в
силу этого обстоятельства из ФИБ-1 (филиал № 1 института биофизики
Минздрава)
напомнили мне: "Вы были работником нашего предприятия. Нас интересует
состояние
вашего здоровья". Письмо подписал врач Л.Г. Филиппова.
"Сороковку" я оставил более тридцати лет назад. Производство и город были
хороши
для научных работников, технарей, интересны для врачей-биологов, даже
для
актёров, в какой-то мере, но никак не для журналистов. "И все годы на
"большой
земле" у меня копилась ностальгия. И ныне, конечно, помню людей и события
в
зоне, но речь-то не о моих воспоминаниях.
Однажды перед камерой "ТВ", В. Садовников, директор реакторного завода,
сказал,
что "наши люди обучены, они, что называется, вышколены и в работе надежны".
П.
Родченко, заместитель главного инженера радиохимического
завода 235, подтвердил
это мнение в беседе, добавив, что нынешние эксплуатационники дело знают.
Беда
будет тогда, когда места их займут "ремесленники", согласные на любые
условия
труда и зарплату.
В мае этого года "Московские новости" № 16 опубликовали корреспонденцию
"Ядерный
шантаж". В. Челиков размышляет о причинах аварии в Томске-7 и пишет, что по
ряду
причин зарплата на Сибирском химическом заводе стала вдвое меньше, чем в
большом
Томске. "В итоге производственная дисциплина на химкомбинате падает, что,
по
мнению комиссии Минатома России и привело к взрыву установки…"
ПО "Маяк" основан, если смотреть в корень, как следствие развития мировой
науки.
Атомные заводы останутся на Южном Урале на столетия. Закрыть, демонтировать
и
забыть ядерное производство невозможно. Будущее края, наших детей,
внуков,
правнуков зависит от технической надежности, научного и
экономического
обеспечения производственного объединения атомщиков. Таким образом,
призывы
сократить бюджет ПО "Маяк", экономить на быте и пайках атомщиков
объективно
способствуют ослаблению ядерной безопасности.
Нет сомнения, что науке и практикам Минатома необходимы умные и
энергичные
оппоненты, способные обратить внимание атомщиков на просчеты, возможные
ошибки.
Митинги и эмоциональные, безграмотные, как правило, публикации свою
роль
сыграли. Сегодня, мне думается, активисты "зеленых" должны рекрутироваться
из
интеллектуальной молодежи. Нужно деловое сотрудничество атомщиков и
"зеленых".
ПО "Маяк" на такое содружество согласно: "Вся наша информация к вашим
услугам -
пишет в "Челябинском рабочем" С. Спирин, руководитель регионального
центра
информации общественности, - нами подготовлена новая экспозиция. Будем
ждать
экскурсантов и желающих спорить, общаться..."
Напомню, что ПО "Маяк" начинался в середине века, и не надо бы
сегодня
общественности судить о поступках атомщиков с высоты конца столетия и
эпохи
гласности. В середине века люди думали, чувствовали иначе, понимали
жизненные
ценности по-советски. Даже великий гуманист А. Сахаров работал над
созданием
водородной бомбы, считая, что она необходима для обороны страны.
Атомному производству на Южном Урале 45 лет, но в стране нет закона,
который
хотя бы экономически компенсировал утрату здоровья ликвидаторов
аварий,
населению, пострадавшему от аварий на ядерных предприятиях. Чернобыльские
законы
южноуральцев не касаются. Нет в стране закона о страховке населения,
которое
проживает в определенной близости от объектов Минатома.
Цивилизованное
государство должно постоянно выплачивать гражданам компенсации за
моральную
некомфортность или просто за соседство с атомными предприятиями. Кстати,
никаких
подобных экономических компенсаций работники и жители города ПО "Маяк"
не
получали, как мне стало известно.
В середине мая этого года РТР сообщило радиослушателям, что США
начинает
девятнадцать подземных ядерных испытательных взрывов. Наши
союзники
совершенствуют атомное оружие. Стало быть, сегодня России нужен "атомный
щит",
что не требует доказательств. Можно только надеяться на постоянное
поумнение
человечества и полный отказа от военного противостояния. Да будет
так...
19 июня участники юбилейных торжеств ПО "Маяк" положат цветы к
монументу
академика И.В. Курчатова - "Бороды", как звали его в "сороковке".
Ветераны
побывают на первом городском кладбище, в середине века названном
"хозяйством
Лысенко" - по имени первого покойника, на втором кладбище проведают
могилы
сослуживцев, друзей.
Ссылки: