Александров А.П.: экспедиция профессора Синявского в район Днепрогеса

Источник: Воспоминания Александрова А.П 

Когда я поступил в университет, я довольно быстро познакомился - да собственно, что значит познакомился - как раз на первом курсе читали курс экономической географии, и читал его такой профессор Синявский . Я как-то заговорил с этим профессором Синявским, по поводу того, что я могу ему для его лекций приготовить диапозитивы. А диапозитивы я мог делать очень легко, потому что у меня, при моем кружке, в 79 школе мы переоборудовали там одну уборную на фотографичку, и там у нас было организовано производство диапозитивов, причем довольно крупное производство. Ну мы могли делать там скажем с полсотни диапозитивов в день. Мы делали эти диапозитивы во первых для нужд школы, для массы всяких лекций. А потом к нам стали обращаться и со стороны, в частности из университета. В университет мы сделали серию целую диапозитивов - я помню снимали из каких-то английских журналов Тринити колледж, целый ряд других колледжей английских, которые демонстрировались на уроках педагогики. И вот для Синявского, оказывается ему это было очень необходимо и в частности он меня попросил, а не могу ли я сделать диапозитивы по Днепру, по экономической географии Днепра и его района. Оказалось, что он собирается на будущий год ехать в район будущего строительства Днепрогэса. Собственно тогда уже это строительство начиналось, но ничего еще не изменилось в географическом ландшафте. А так как предполагалось очень большое затопление и в частности уничтожение всех порогов, потому что вода должна была их перекрыть, то он был очень заинтересован в том чтобы зафиксировать характер местности до строительства Днепростроя. И вот тогда он договорился со мной, что он туда будет организовывать экспедицию и в этой экспедиции я буду в роли фотографа, вот, а он добудет еще и кинооператора, но так сказать руководить этим кинооператором должен буду я. И мы проделаем там с одной стороны такую фото и кинофиксацию всех мест на самом Днепре, порогов, потом всех сел которые должны были быть выселены оттуда. Там же переселялось огромное количество сел, а села эти были очень старые, они относились еще к временам Запорожской сечи. Так что конечно это было интересно. Кроме того в этой экспедиции принял участие археолог, то ли Рудницкий , то ли Рудинский - я не помню точно его фамилии. И мы все - а студентов группа там была человек шесть - мы все принимали участие в раскопках под его руководством. Оказалось что там по берегам Днепра были стоянки еще относящиеся к неолиту, уже там тогда были заселены довольно густо берега Днепра.

И действительно, следующим же летом 26 года мы поехали в эту самую экспедицию. Там еще участвовала дочка Синявского, потом был такой аспирант которого фамилия была Муха, в общем была такая довольно интересная компания. Сам Синявский был такой очень добродушный человек, и каждый день он начинал так: " Товарыщы, сегодни мы будемо працюваты за планом. Де мы будем обидать..." Это был его первый вопрос. Насчет пообедать вот это он очень любил, он любил все местные еды, с разным вкусом. Он примерно с 10 часов до 12 выбирал, что нам должны будут дать на обед, покупал гусей и прочих куриц и ведал тем, какие нам должны сделать вареники и так далее, и все это было очень забавно. Это называлось "працюваты за планом". Ну, а мы занимались своим делом. Там был со мной еще такой Поленов , один студент.

У нас была лодка, небольшая лодочка и мы значит как раз вот для демонстрации того, что можно делать на порогах - а уже в прошлом году я этому научился - мы с ним проезжали, а нас снимал такой венгр был кинооператор Сода . Так вот этот окаянный Сода нас значит снимал изо всех сил на кино. Мы там выворачивались в Жванецком пороге на самой середине хода, еще что-то проделывали. Пробирались через пороги вверх и это все он снимал. Потом Рудницкий нашел такие шлифовала на скалах, на камнях. Это были шлифовала, которые относились к неолиту и где вот эти самые неолитические граждане шлифовали свое каменное оружие. Он мне показал примерно, как это можно было там делать, я быстро освоил эту технологию и значит изо всех сил шлифовал эти каменные орудия, а меня Сода в это время снимал на кино и я абсолютно без ничего изображал вот этих самых неолитических людей, как они и что там делали.

Этот проклятый Сода всегда начинал снимать не с той стороны и было всем видно, что я сижу там абсолютно без трусов.

В конце концов мы приехали в Кичкас, туда где начиналось строительство Днепрогэса. И вот когда мы спустились в котлован Днепра, здесь оказалась удивительная вещь. В первый раз в жизни я увидел экскаватор. Там четыре экскаватора ворочались в котловане, вот где мы в прошлом году видели только грабарки.

Это были американские экскаваторы, и было несколько грузовиков, которые отвозили породу, которую им эти экскаваторы грузили. В это время уже практиковалась техника взрывов, были многочисленные перфораторы, взрывы, в общем это уже производило впечатление уже настоящей индустриальной стройки а не такой совершенно как говорится крестьянской стройки, как это было в прошлом году. Хотя конечно все эти грабарки еще были в полном ходу, и на второстепенных участках строительства именно они определяли весь ход событий, и там работали тысячи людей, которые вывозили на этих самых каламашках песок и землю. Уже начиналось строительство коттеджей и отдельных зданий, начали строить здание корпуса управления Днепростроя, и это производило конечно сильнейшее впечатление. Надо сказать что до того времени я еще никогда не видел крупной стройки, и вот эта стройка меня просто поразила. Поразило именно то, как слаженно там работали эти экскаваторы, грузовики, хотя по теперешним нашим масштабам это конечно были как говорится кошкины слезы, но тогда уже конечно это просто потрясало. Это было совершенно необычайное впечатление. Я там конечно изо всех сил фотографировал, потом меня схватили какие-то местные органы, повезли в Александровск, стали там с меня спрашивать что и почему я снимаю. Я значит сослался на эту экспедицию Синявского, предъявил бумагу что я занимаюсь фото и кинофиксацией "мисцевости Днипростану", ну потом значит меня оттуда отвезли обратно, все это выяснилось, сказали мне что там можно снимать, что нельзя снимать, вот, и тем дело кончилось.

Вот тогда мне пришлось побывать в немецких колониях , которые там были. Там было в районе Кичкаса довольно много поселенцев немцев. И надо сказать они тоже меня страшно удивили. Ведь эти поселенцы там жили приблизительно уже двести лет, но они сохранили свой не только немецкий склад и язык, они по-русски почти не говорили, и только некоторые из них могли говорить по-русски, но они сохранили и этот немецкий характер. Например, учитель тамошний пригласил меня выпить пива. И когда он меня привел в это самое бирхалле, ихнюю пивную, то он меня первым делом спросил сколько я буду пить пива. Как-то я привык когда идешь пить пиво пьешь сколько влезет или сколько есть денег,. Но он меня спросил прежде всего сколько я буду пить пива. Ну, я сказал что там одну или две кружки, он удовлетворился этим. Потом, когда мы выпили пиво он мне сказал что вот с меня причитается столько-то, потому что я столько выпил, а с него причитается столько-то, потому что он столько-то выпил. И когда я заплатил и за себя и за него, он был видимо как-то совершенно этим делом потрясен и отнесся к этому явно совершенно неодобрительно.

Эти колонии тоже подлежали переселению оттуда, потому что тоже часть их попадала в район затопления. Там разбирались многие церкви которые относились еще тоже к казачьим временам, к запорожскому казачеству. Ну и надо сказать что вот этот своеобразный стиль и быт этих деревень всех он конечно после переселения был нарушен, потому что там были построены деревни по одному плану, совершенно не украинского стиля. А здесь они стояли главным образом по откосам к Днепру, в разного рода балочках, очень живописно были расположены. А там они переехали в голую, хотя и страшно такую плодородную степь. С затоплением порогов конечно лоцманская профессия кончилась. И вот все эти села - и лоцманская Каменка, и Кайдаки, и Чапли были, большая часть этих сел была переселена в новые места и конечно им пришлось заняться совсем новым делом. Главным образом они стали там рыбачить, хотя надо сказать что рыба там появилась только лет через пять в этом новом водоеме, тогда когда набрали там уже достаточный уровень воды.

Этот Сода , он неважно говорил по русски. Назначение киноискусства он трактовал так : "Наше дело - сделать из гавна конфетку". И действительно, он это умел. Он был отличный оператор, снимал очень хорошо, ну и потом из того что он заснял я, уже в Киеве, монтировал фильм. Тогда это я делал на кинофабрике, все честь-честью. Меня научили тому что и как надо делать во время монтажа. Был у меня там просмотровый аппарат и столик и я действительно смонтировал этот фильм. Его назвали "Шлях до Днипростану". И было бы очень интересно его сейчас посмотреть. Я этот фильм смонтировал и дал его просмотреть Синявскому естественно, потому что он был начальником экспедиции, руководителем всех работ. Он просмотрел, остался очень доволен этим фильмом и потом мы этот фильм показывали в президиуме Академии на большом докладе Синявского. Там было масса народу и там же была большая часть профессоров университета. Но я сделал одну маленькую штучку. Перед тем как демонстрировать этот фильм я туда вставил один короткий эпизод. В Днепропетровске есть или вернее была тогда такая "Стрильча скеля", это значит Стрелецкая скала. Ну, она имела какое-то историческое значение и там были еще и доисторические стоянки человека и поэтому мы там занимались какой-то раскопкой под руководством этого Рудницкого. А эта скала, этот островок, он стоял рядом с концом Потемкинского парка, примыкал почти к нему, но там был водный проток так метра четыре или пять ширины, причем довольно бурный. А через этот проток был перекинут дуб здоровенный. И по этому дубу можно было спокойно переходить с одной стороны на другую. Синявский тоже пошел по этому дубу на остров, но по дороге дрогнул и скорее опустился на колени, а потом сел на этот дуб. И начал перемещаться по нему сидя. Причем в одной руке у него был большой белый зонт раскрытый, а другой рукой он значит себя подпирал и как на лошади гарцевал на этом самом дубе и пытался добраться к острову. В этот момент мы с Содой подошли незаметно, там пристроились и стали его снимать. Сначала мы снимали, все было хорошо, а потом он вдруг нас заметил и он стал делать независимый и героический вид, размахивать этим зонтиком, приветственно махать нам рукой. Вот этот кусочек я и вставил в этот самый фильм. И когда было сказано что фильм снимался под руководством начальника экспедиции профессора Антона Степановича Синявского, вслед за этим титром, пошел вот этот кадр. Это вызвало всеобщее оживление в зале, все страшно хохотали, потому что он действительно был там необычайно живописен.

Но вызвало его ужасную ярость по отношению ко мне. И потом он все-таки вырезал этот кусок, но в каком виде сейчас этот фильм не знаю, это интересно было бы посмотреть.

Ссылки: