 |
Путч, в Москву ввели танки, август 1991г
А в Москву уже вошли танки. Город, по существу, находился на военном положении. На Краснопресненской набережной собирались люди, начинали строить баррикады. По радио и телевидению звучали заявления ГКЧП:
"Горбачев болен, временно исполнение его обязанностей возложено на вице- президента Янаева". Ельцин издал свои указы, обратился к гражданам России, назвал действия ГКЧП переворотом. Что ж, для России заговоры и перевороты не внове. За тысячелетнюю историю их было достаточно. Дождалось своего "заговора" и нынешнее поколение. Путч продлился три дня и открыл, как писали газеты, новую эпоху. Пожалуй, это действительно так - редкий заговор в истории Отечества имел столь громкие последствия. Рухнул Союз, запретили коммунистическую партию, сократили и реорганизовали армию и КГБ. Именно армия и КГБ - главные действующие лица переворота. Его станут называть по-разному - и государственным, и кремлевским, и опереточным. И все-таки окончательно он утвердился как военный. Отчего, например, не вице-президентский? Ведь во главе стоял законный вице-президент. Или не министерский? В ГКЧП входили сплошь министры во главе со своим премьером. Причин тут много. Все, кто оказался 19-21 августа в Москве, видели танки, боевые машины пехоты, солдат с автоматами на улицах столицы. Три человека попали под гусеницы армейских боевых машин. По существу, то было единственное за три дня и три ночи столкновение армии и защитников Белого дома. Столкновение нелепое и оттого еще более трагическое. Но оно состоялось. Однако армия армией, а была и другая сила, которой постоянно пугали защитников Белого дома, - спецподразделение "Альфа". Это имя за три дня произносили много раз - громко по радиотрансляционной сети и шепотом между собой, на баррикадах. "Альфу" ждали. "Альфу" боялись. "Вымпел" тогда еще не знали.
В этих чувствах напряженного ожидания и страха было все - слухи о крючковских "головорезах", неизвестность, досужие сплетни и вымыслы. Но в "Альфе" понедельник, 19 августа, и последующая ночь прошли спокойно. Утром следующего дня командира группы вызвал к себе Расщепов , и они вместе прибыли к зампреду КГБ генералу Агееву . На совещании присутствовали начальники всех управлений комитета. Здесь впервые прозвучал приказ: вместе с частями Советской Армии и МВД осуществить штурм здания российского парламента, интернировать российское правительство, президента в специально оборудованные точки под Москвой. Командиру "Альфы" дополнительно придавались другие спецподразделения КГБ и МВД, московский ОМОН, дивизия ОМЗДОНа. Приказы, как и прежде, отдавались устно. Карпухину вспомнился Вильнюс . Тогда "Альфа" тоже оказалась крайней. Генерал Агеев, закрывая совещание, предупредил: следующий сбор в 14 часов в Минобороны. О том совещании в интервью "Известиям" командующий ВДВ, а потом министр обороны России генерал армии П.С. Грачев вспоминает так:
- 20 августа между четырнадцатью и пятнадцатью часами в кабинете заместителя МО СССР по экстремальным ситуациям генерала Ачалова состоялось совещание. Там были генералы Варенников , Калинин , Карпухин , много гражданских, которых я не знал. Обстановка была напряженной. Говорили: правительство России выступило против ГКЧП, переговоры с ними ни к чему не привели. Надо сделать так, чтобы признание состоялось. Была поставлена задача: оцепить здание парламента.
Мне было сказано: десантников разместить в районе американского посольства, МВД размещалось на Кутузовском проспекте, а спецподразделение "Альфа" - на набережной.
План был такой: МВД оттесняет людей от здания парламента, а в проход входит "Альфа" и штурмует здание. Далее приводится весьма любопытный вопрос корреспондента: - Как вел себя во время совещания генерал Карпухин? - Активности с его стороны не было, - ответил Грачев. - На мой взгляд, он был даже пассивен и подавлен.
Ночью перед штурмом парламента позвонил мне. До штурма оставалось два часа. И говорит:
"Звоню своему начальству, но никто не отвечает".
- "Где находишься?" - спросил я его.
"В двух километрах от здания парламента России. Оценил обстановку и принял решение. - Карпухин помолчал, я тоже его не торопил. Потом он сказал:
- Участвовать в штурме не буду".
- "Спасибо, сказал я, - моих тоже нет уже на территории Москвы. И я больше шагу не сделаю." Итак, за два часа до времени "Ч" 21 августа командир "Альфы" принял решение: в штурме не участвовать. Между совещанием у Ачалова и звонком Грачеву прошло почти двенадцать часов. Возможно, самых драматичных часов в жизни "Альфы". Человеку, далекому от армии или спецслужб, трудно представить, что такое приказ. В ту пору в уставах не существовало понятия "преступный приказ", но существовали сами приказы. Отказ же от выполнения даже такого приказа - воинское преступление.
Маршал Шапошников 20 августа, ближе к ночи, позвонил генерал- полковнику Грачеву:
- Ну, что думаешь делать?
- У меня, - отвечает Грачев, - такое впечатление, что они на мне решили отыграться. Хотят, сволочи, чтобы я давал команды.
- А ты что? - спрашивает Шапошников.
- А я их пошлю! Команду не дам. Далее Евгений Иванович приводит такой диалог:
- Ну хорошо, а сам что будешь делать?
- Подам в отставку.
- Не примут, в период ЧП это сложное дело.
- Ну, - говорит Грачев, - застрелюсь к чертовой матери.
С чего бы это генерал-полковнику, Герою Советского Союза в сорок три года пускать себе пулю в лоб? Павел Сергеевич Грачев не из робкого десятка: десантник, мастер спорта, совершил не одну сотню прыжков с парашютом, дважды был в Афганистане - командовал полком, потом дивизией, и вдруг в мирное время такое заявление. В том-то и дело, что невыполнение приказа для военного человека всегда очень тонкая грань между жизнью и смертью.
Да, защитники Белого дома, люди сугубо гражданские, собравшиеся отстоять любой ценой своего президента и правительство, проявили большое мужество. Но у каждого из них был выбор - остаться или уйти. У людей с погонами в августе 1991 года такого выбора не было. Выполни приказ, пойди на штурм - преступник, откажись выполнить - тоже преступник.
Представим на минутку: гэкачеписты продержались не три дня, а три недели. Трудно сказать, в каком положении оказались бы Шапошников и Грачев, а также десятки других офицеров армии и КГБ, не поддержавших путч. Возможно, им остался бы единственный выбор: или погибнуть от руки палача, или застрелиться. Говорю об этом не для того, чтобы просто возвратиться к страшным минутам тех дней, но дабы понял читатель состояние души командира "Альфы" генерала Карпухина. Сразу после августовских событий много писали о том, что "головорезы Крючкова", без сомнения, готовы были пойти на штурм и потопить в крови зарождающуюся российскую демократию. И только непонятное чудо спасло Белый дом. Теперь же стали появляться публикации противоположного толка: мол, "Альфа", когда ей был дан приказ о штурме, напрочь отказалась идти. Называются фамилии тех, кто поднял "бунт на корабле", приводятся слова, на едином выдохе произнесенные сотрудниками подразделения: "Мы туда не пойдем!" - и якобы ответ "бунтарей" офицеров Михаила Головатова и Сергея Гончарова:
"А мы вас туда и не поведем!" Совсем как в художественном фильме "Человек из команды "Альфа", когда несколько десятков одетых в камуфляжку парней смеются над приказом, а потом "сплачиваются" вокруг авторитетного подполковника и дают отпор консерватору-генералу. Дивизия, окружившая их, берет под козырек, отдавая высокие почести героям. Кабы так просто! Все было значительно сложнее и, я бы сказал, трагичнее.
Действительно, никогда прежде ни один из сотрудников спецподразделения не мог даже в кошмарном сне представить, будто он не выполнил приказ. Появились такие люди не сразу, не ранним утром 19-го, а потом, в те трагические часы с 15.00 20-го примерно до часу ночи 21-го. Что же произошло за это время в подразделении? Если бы кто-то следил за базой "Альфы" в тот период, он, конечно, ничего бы не заметил. Из ворот не выходила военная техника, никуда не спешили вооруженные, закованные в современные латы бронежилетов бойцы. Разве что радиоэлектронная аппаратура группы "пахала" с полной нагрузкой. Шла напряженная работа - подразделение собирало подробную информацию обо всем, что творится в Москве, оценивало ситуацию. Ситуация же была крайне запутанной. Сотрудники слушали заявления и документы ГКЧП и указы Президента России, видели трясущиеся руки Янаева на пресс-конференции, видели и Ельцина, выступающего с танка. Оперативные работники, действующие в Белом доме, докладывали о скоплении людей у стен здания парламента России, строительстве баррикад, прибытии сюда грузовика с оружием. Возникали вопросы, на которые, увы, не было ответов. Карпухин простоял со своими ребятами четыре часа у ворот ельцинской дачи, но приказ арестовать президента так и не поступил. Теперь же, когда Ельцин в парламенте и Белый дом стал символом демократии, их заставляют идти на штурм. Зачем?
Позже напишут, что перед "Альфой" стояла главная проблема: как войти в Белый дом? Сложность как раз в другом: как выйти оттуда? Ведь за спиной остались бы десятки трупов. Разные были мнения. Только никто не орал единой глоткой и с воодушевлением: "Мы туда не пойдем!" Как, впрочем, не орали и обратное. "Альфа" делала выбор между жизнью и смертью не только каждого из бойцов, но всего подразделения как такового. Возьми они Белый дом - как бы назывался этот акт? Антитеррористический? Но в парламенте России находились не террористы - законно избранный президент, депутаты. Хотя и те, кто посылал их на кровавую бойню, тоже законно назначенные министры. И председатель КГБ Крючков не был самозванцем, вполне законно сидел в своем кресле. Кому в "Альфе" оказалось сложнее в те роковые двенадцать часов? Всем было нелегко. Но командиру особенно. Командир - всему голова. Кто знает, какие угрозы и проклятия сыпались на его голову? Отдавал ли Карпухин приказ о штурме Белого дома? Как ни горько говорить об этом, но, увы, отдавал. Но Язов ведь тоже приказывал Грачеву. Мог ли он отстранить от командования ВДВ Грачева? Хватило бы у министра обороны сил и власти? Безусловно. Так и Карпухин. Задайся он целью арестовать за невыполнение приказа в период чрезвычайного положения Головатова и Гончарова - арестовал бы. Долго еще можно искать правых и виноватых, рассуждать о нравственных позициях той или другой стороны, но факт остается фактом: "Альфа" на штурм не пошла. Не знаю, спасла ли она демократию или, как принято теперь считать, наоборот - партократию, нарядившуюся в новую, демократическую тогу? Не знаю. Важно иное. "Альфа" спасла просто людей, вне их званий и должностей. Ибо никто не вправе распоряжаться человеческими жизнями. Уверен, произошло это не случайно, и в этом нет никакого чуда. Подразделение антитеррора всегда защищало людей. Защитило оно их и на сей раз. Не подняв против них оружие, несмотря ни на какие приказы. Это еще один веский аргумент в споре с теми, кто считает сотрудников группы "А" "головорезами" и "убийцами".
См. Судьба Карпухина после путча
Ссылки: