Подвиг бортпроводниц, заложники отпущены, террористы схвачены

Группа "А" совершила посадку утром 20 сентября в уфимском аэропорту. Все, что стало известно еще в полете, потом, на земле, не вселяло оптимизма. Придется иметь дело если и не с профессионалами, то уж с полупрофессионалами точно. Им известны пути проникновения в самолет, и они, вероятнее всего, уже заблокированы. Работать можно только по двум направлениям - с хвоста и из кабины. Но опять-таки это знают и террористы. Они готовы встретить мощным огнем всякого, кто сунется в самолет. Пулемет и автомат сокрушающее оружие. Ни один бронежилет в ту пору не способен был выдержать удар автоматной пули. Чтобы уничтожить террористов, пришлось бы стрелять в салон, но там находились люди. Стало быть, выход один: поразить бандитов сразу и наповал. В ином случае они могли открыть огонь по пассажирам. Легко сказать, наповал. Такое предложение скорее из области фантастики. Террористы постоянно передвигаются по самолету. Где они окажутся в тот момент, когда нужно будет открывать огонь? Не ускользнут ли в другой салон, не прикроются ли заложником? Решение искали в штабе по чрезвычайной ситуации, в группе "Альфа", пилоты самолета и две хрупкие девушки - бортпроводницы. Это они уговорили террористов разрешить вынести убитого Ермоленко, потом выпустить раненых. Потом - четырех женщин с детьми. Тянулись часы. Устали пассажиры. Устали бандиты. Ягмурджи впадал в оцепенение. Мацнев, наоборот, начинал метаться по самолету, как затравленный зверь, матерился, кричал. Девушки мучительно искали выход.

- Знаешь что, - Лена Жуковская подсела к Мацневу. Есть один вариант!

- Какой еще вариант? - недовольно пробурчал бандит.

- Чтобы быстрее взлететь, надо улучшить центровку.

- Ну и что?

- Убрать лишних пассажиров. Тебе не все ли равно, двадцать их или семьдесят?

- Оно, конечно, меньше мышей - меньше писку. Лена уже собиралась вскочить, но он опустил свою ладонь на ее плечо.

- Не спеши. Надо подумать. Думал долго. Смотрел в иллюминатор, потом зачем-то мерил шагами самолет, наконец согласился:

- Ладно, давай.

Лена шла по проходу между креслами. Теперь от ее решения зависела судьба этих людей. Останутся ли они вновь под дулами автоматов или через минуту вздохнут облегченно. Сколько будет жить бортпроводница Лена Жуковская на свете, столько будет помнить эти глаза. Хотелось забрать всех, но двадцать пассажиров предстояло оставить. Выбирала тех, кто был на самом надломе, в нервном возбуждении, которое грозило взрывом, кто выглядел больным и особенно уставшим. А остальные? Что станется с ними? Она отводила глаза. Лене удалось выпустить сорок шесть заложников, когда Мацнев остановил ее окриком и ткнул автоматом в бок, отгоняя от дверей. "Альфа" отрабатывала вариант за вариантом. И отбрасывала. Ни один из них не годился. Группа захвата уже дежурила в кабине лайнера, снайперы припали к окулярам оптических прицелов и докладывали о перемещениях террористов внутри самолета. Готовность - высшая, но возможность действовать нулевая. И все-таки забрезжил свет в конце тоннеля.

На соседнем самолете, стоящем невдалеке, бойцы "Альфы" отрабатывали новый, не применяемый никогда прежде, даже на тренировках, вариант. Сняв каски, бронежилеты и оставшись, считай, в нательном белье, без оружия, репетировали скоростной штурм самолета. Оставив своих ребят в роли заложников, группа захвата врывалась в салон. Да, действительно, налегке можно сделать несколько бесшумных шагов и даже нанести неожиданный удар. И все-таки риск был огромен. Где в этот момент окажутся террористы? Будут ли стоять, сидеть? Удастся ли разглядеть их среди пассажиров, застать в расслабленном состоянии? А если наоборот? Нападавшим, безоружным, не защищенным ничем парням грозила смерть. Тем не менее этот вариант был принят. Опасный, но единственно возможный. Да, жертвовать собой ради спасения заложников стало жизненным правилом каждого бойца группы.

Но вскоре события получили самое неожиданное развитие: Мацнев и Ягмурджи потребовали наркотиков. Оказывается, еще на "гражданке", а потом и на службе, в роте, они покуривали запретную травку.

"Можно организовать!" - согласилась Лена. - Значит, так, - с видом знатока сказал Мацнев, передай, пусть готовят двадцать ампул, иглы, ну и все остальное спирт, жгут, вату! И еще гитару. Серега классно поет. Лена бросилась к кабине пилотов, но Мацнев ее остановил: - Скажи, чтоб ампулы и гитару принес наш ротный, другого к самолету не подпустим!

"Земля" прислала ампулы. Вместе с наркотиками дали сильнодействующее снотворное. Ягмурджи, выпив три ампулы, скис на глазах. Мацнев к наркотикам не притронулся, но, поглядев на спящего, тоже присел рядом, прикемарил. Убедившись, что оба уснули, Лена предложила пассажирам обезоружить преступников. Однако никто на такой шаг не решился. Тогда она сама осторожно сняла с колен Ягмурджи пулемет. Надо отдать должное мужеству Лены, но, забрав пулемет, она подвергла себя страшной опасности, по существу, подписала себе смертный приговор. Очнувшись, террористы просто убили бы ее. И это действительно чуть не стоило ей жизни. Уснув, Ягмурджи свалился с кресла, при этом разбудил Мацнева. Тот вскочил, еще секунда-другая, и он бы вспомнил о пулемете. Но Лена нашлась, схватив ампулы, протянула их Мацневу: - Смотри, он и тебе оставил! Мацнев обрадовался. Сусанна подсунула чашку. Он слил все ампулы вместе и залпом выпил. Дико застонал, закружился по салону. Пока не опомнился, Лена вцепилась в него:

"Коля, Коленька, выпусти пассажиров, ты же обещал?" " - Черт его знает, обещал - не обещал, - отмахнулся он от Лены, как от назойливой мухи. - Подгоняй трап и к ядрене-фене, пока я добрый!"

Подогнали трап. Выбежали пассажиры, следом бортпроводницы. Дверь захлопнулась. И тут Мацнев очнулся: где пулемет? Стал трясти Ягмурджи. Но тот ничего не помнил. В ярости они колотили прикладом автомата в дверь пилотской кабины, орали, матерились, обещали перебить всех. А ведь если бы исполнили свое обещание, дали очередь по кабине, крови было бы много. Слава богу, выстрелов не прозвучало. "Альфе" же предстояло решить, что делать с террористами. Они по-прежнему вооружены, опасны, на совести Мацнева и Ягмурджи убийства, ранения заложников. И как бы это жестоко ни звучало, их могла остановить только пуля. Но в данной ситуации на применение оружия должен дать "добро" - прокурор. Однако он долго не мог принять решение. Затяжка грозила смертью всем, кто находился в кабине, - и пилотам, и группе захвата. Не было сомнения, что, окончательно придя в себя, преступники откроют стрельбу по кабине. Прокурор по-прежнему вилял, а потом принял соломоново решение: брать живыми, но если применят оружие, уничтожить. Командир "Альфы" резонно возразил, что у террористов не берданка, а автомат Калашникова. Это значит: они должны уложить кого-нибудь из группы, и тогда только можно открывать огонь. Получается, трупов пока мало. Уже известно, что умер раненный в живот пассажир. Опять молчание штаба. Опять прокурор думает. Наконец решение есть.

Группа захвата открывает дверь пилотской кабины. Мацнев сидит с автоматом на коленях. Он еще успевает сделать несколько выстрелов в атакующих, как ответная очередь бросает его навзничь. Ягмурджи пытается схватить выпавший из рук сообщника автомат, но ему не дают этого сделать. Мацнев убит наповал, Ягмурджи ранен. Поединок окончен. Бортпроводниц Елену Жуковскую и Сусанну Жабинец наградили орденами Красного Знамени. Но главная награда, как до сих пор считает Лена, ее ребенок. Когда все это случилось, она была беременна. Невероятно, но факт: против бойца "Альфы", применившего оружие, возбудили уголовное дело. Но, к счастью, в ходе следствия было доказано, что сотрудник действовал в соответствии с законом. Ибо он сам воплощал в себе закон, а террористы стояли вне закона. Ягмурджи не признал свою вину и не раскаялся. Просто сожалел, что не до конца продумал террористическую акцию. Что же касается людей, которые погибли от его руки, о них он не думал вовсе.

Ссылки: