Изменение тактики ведения войны в Афганистане

То, что мне удалось разглядеть и осмыслить, пока не поддавалось моему однозначному суждению, оценке. Все имело какой-то второй, третий план. Доклады местного партийного руководства в провинциях явно зачастую носили лживый характер. Во всем угадывались либо подтекст, либо хитрость. Надо было не торопясь и не ошибаясь, во всем разобраться. Бои, порой очень сильные, жестокие, велись частями 40-й армии и афганской армией во всех провинциях страны с главной целью: разбив в том или ином районе (уезде, волости) душманов, установить там народно-демократическую власть. Порой это удавалось легко, но чаще всего с большими потерями с той и другой стороны. Да и установленная власть была какой-то вялой и непрочной, не укрепляла сама себя, свой авторитет. Иногда ее людей перерезали местные жители, под предлогом, что они - басурманы, предали Аллаха, а чаще всего эта власть бесследно сама куда-то исчезала, как только из аула, где она была установлена, убывали подразделения афганской и советской армий. И все-таки, вот эти, возможно и весьма поверхностные впечатления о положении дел в стране мне надо было квалифицированно проанализировать, прийти к определенным выводам и главное - определить, наметить хотя бы на ближайшие два-три месяца свои цели, задачи и способы их решения, определить политику и стратегию своей работы в Афганистане в условиях необъявленной войны. Одному, я считал, этого не решить. И в то же время мне не хотелось, особенно на первых порах пребывания в должности, расширять круг лиц, участвовавших в обсуждении важных военных проблем. Поэтому я остановился на золотой середине: будем пока вчетвером анализировать обстановку и делать по ней выводы.

Это генерал Черемных Владимир Петрович , обладающий острым и дерзким умом, уже имеющий восьмимесячный афганский опыт, генерал Самойленко Виктор Георгиевич , рассудительный и глубокий человек, мой заместитель по политической части; полковник Бруниниекс Илмар Янович , отличный оператор, прошедший со мной по службе от капитана до полковника с его латышской пунктуальностью, честностью и знанием в совершенстве современного общевойскового боя, техники и вооружения. И, четвертый - я. - Разворошил медведь ульи на пасеке, - оценивает обстановку Самойленко. - Менять надо тактику, - Черемных тычет по карте то в одно место, то в другое. - Рейды, рейды - всюду рейды! - А пчелы жжик-жжик? - иронизирует Самойленко, - а медведь лапой хрясть-хрясть, а пчелы жжик-жжик! - Нэт, нэ так, Виктор Георгиевич, - не соглашается с Самойленко Бруниниекс. - И вы нэ правы, Владимир Пэтрович, стратэгия и тактика вэрныэ были. - Согласен, были! - не унимался Черемных. Уже не первый день в таких язвительных препирательствах мы обсуждаем, обсуждаем и обсуждаем - что же все таки делать? Чувствуем, даже уверены, что рейдовая война себя изжила, а вот новые формы и способы боевых действий пока изобрести мы не в состоянии. К тому же на сентябрь- октябрь месяцы планы боевых действий в ДРА 40-й армии и афганской армии одобрены Москвой, и нам вряд ли удастся что-то кардинально изменить, тем более, пока Соколов и Ахромеев находятся в Афганистане. И все же будем искать. Тут надобно сказать несколько слов о рейдовой войне. Соколов и Ахромеев, координировавшие на начальном этапе боевые действия советской и афганской армий, определили для борьбы с противником стратегию и тактику, получившие название рейдовой войны. ("Рейд" трактуется словарем Ожегова как "набег подвижных военных сил в тыл противника".) Группировки моджахедов действовали тогда разрозненно по всем провинциям. Численность каждой колебалась от ста-двухсот человек до пятисот-шестисот. Для борьбы с ними выдвигались в рейды усиленные мотострелковые, пехотные батальоны с танками и артиллерией при поддержке авиации. Иногда в рейде участвовали целые мотострелковые части. И успех таким образом, конечно, достигался. Как заметил во время одного из очередных рабочих заседаний Черемных, наши рейды в Афганистане напоминали магазинную войну во Франции и Голландии в начале семнадцатого века, когда одна из сторон, организовав надежную охрану своих баз (магазинов), посредством широкого маневра наносила удары по противнику в хорошо разведанных местах. Однако Бруниниекс находил другую аналогию - с войной, которую вела Россия на Кавказе в прошлом веке. Начальник Главного штаба Кавказской армии генерал Д. А. Милютин в 56-59-х годах, говорил Илмар, действовал тогда "вполнэ успэшно". - Хорош успех! - возразил Черемных, - почти в течение полувека пришлось завоевывать Кавказ. Проводя рейдовую войну, оставляя в аулах и городах дней на десять-пятнадцать советские гарнизоны, мы показывали афганскому руководству, что делаем все возможное и невозможное для укрепления его власти. Но с течением времени пешаварские вожди сумели объединить группировки сопротивления под своим единым командованием, наладили отличную разведку и связь, научились заранее узнавать о наших планах и потому неожиданно и эффективно бороться с нами. Более того, когда советские войска, установившие в результате рейда "народно- демократическую власть" в том или ином селении покидали его, очень скоро эта самая власть, как я уже сказал, сама сматывалась или ее просто уничтожали - моджахеды или само население. Что мы могли сделать?

Рассредоточить по гарнизонам наше 120-тысячное войско и таким образом открыто установить оккупационный режим? Или выбрать иной более эффективный подход? Какой именно - мы еще не знали и полностью отказаться от применяемых стратегии и тактики пока не решались. Но продолжали искать. Потому что понимали необходимость максимально возможным образом сохранять 40-ю армию, не рассредотачивать ее по всей стране. И вот однажды Черемных воскликнул: - Эврика! - И прибавил: - Панджшер! Два полных рабочих дня, не разгибая спин, мы разрабатывали "Плановую таблицу боевых действий подразделений 40-й армии и ВС ДРА в ущелье Панджшер ". Она до сих пор хранит мои пометки, сделанные красными чернилами по ходу проведения той необычной операции.

Ссылки: