Оглавление

Форум

Библиотека

 

 

 

 

 

ГВС, Майоров А.М. у Устинова

В приемной министра мне задерживаться не пришлось. Дверь передо мной тотчас отворилась, и, к великому моему удивлению, министр вышел из-за своего стола и тяжело, медвежьей походкой пошел мне навстречу, чего прежде никогда ради меня не делал. Поздоровался и задал совершенно неожиданный вопрос:

- Александр Михайлович, а вас, оказывается, хорошо знает Леонид Ильич . Почему вы мне раньше ничего об этом не говорили? - Да как-то не к слову было, не к делу, Дмитрий Федорович. - Вы, оказывается, неоднократно встречались с ним во время службы в Чехословакии? - Да, я многократно докладывал Леониду Ильичу обстановку в ЧССР. Он всегда внимательно выслушивал меня: и когда мы говорили о кадрах, и о военной политике, и о многом другом, касавшемся Чехословакии в те годы. - Ну вот видите, а я этого и не знал. Я подумал: неужели только ради этого министр обороны и вызвал к себе Главного военного советника в Афганистане? Мне была неприятна наигранная любезность Устинова, этого опытного царедворца, паркетного Маршала Советского Союза. Но в то же время я видел, как, подминая меня под себя своей фальшивой теплотой, министр переигрывает меня в жизни, дурачит что ли. А что поделаешь: он действует по логике своей жизни и у меня нет оснований сомневаться в искренности его поведения. Тут, в кабинете министра, театр высокого класса - с полным перевоплощением, не то что в Кабульском дворце, где играют как в нашей клубной самодеятельности. - Когда летите? - мягко спросил Устинов. - Сегодня. - Ну что же, мягкой посадки, - не в меру ласково произнес министр и продолжал еще мягче: - Все, что надо, мы отсюда дадим. - И уже со сталью в голосе:

- Леонид Ильич надеется на нашу скорую победу в Афганистане. Оправдайте его доверие! Мы попрощались. Через два часа я уже был на военном аэродроме имени В.П. Чкалова близ города Щелково. На борт Ту-134 я не пригласил ни Табеева, ни Спольникова - желания разговаривать с ними у меня не было. Со мной находились только Анна Васильевна , Илмар Янович Бруниниекс , мой помощник Алексей Никитич Карпов и моя охрана из четырех десантников. В полете я думал о том, что, не раздайся тогда в Ореховой комнате спасительный звонок Черненко, на должности ГВС уже мог находиться другой человек. Что же произошло? Вероятно, дело обстояло так. Леонид Ильич поинтересовался у Черненко ходом заседания Комиссии ПБ по Афганистану. Спросил, кто там сейчас Главный военный советник. И, услышав мое имя, порылся, вероятно, в своей памяти и вспомнил наше с ним общение во время чехословацких событий , когда я неоднократно докладывал Генсеку о положении дел. Наверное, какие-то хорошие воспоминания пронеслись в голове Брежнева, и он попросил Черненко передать мне привет и выразить поддержку. Впрочем, все это лишь мои догадки. С чем же я возвращаюсь в Кабул? В то время как для кремлевских вождей афганская война еще продолжала оставаться средством достижения их амбициозных целей, для меня она уже представлялась бессмысленной. Но доверие мне было пока еще оказано, поддержка обеспечена, и я возвращался к тому месту службы, на котором был призван и дальше исполнять волю Кремля. Восемь месяцев назад я летел этим же маршрутом, чтобы одолеть моджахедов. Теперь я летел за тем же - только между этой задачей, поставленной передо мной в Москве, и моим собственным пониманием имеющихся возможностей для ее решения пролегала большая пропасть. Теперь-то я понимал, что в моей афганской жизни начинается всего лишь второй круг. Такой же бесперспективный, как и первый.

В ноябре 1981 года я был отозван из Афганистана. Война продолжалась до февраля 1989 года. В тех же местах, которые описаны в этой книге, продолжала литься афганская кровь. Продолжала она литься и во многих других, не названных здесь точках Афганистана. И повсюду вместе с афганской кровью рекою лилась кровь наших соотечественников. Страна понесла такие потери, которые никогда и никем не будут восполнены.

Афганская война стала последней войной, которую вел Советский Союз, она оказалась одной из тех последних самоубийственных мин, на которых подорвалось огромное государство.

"Я сказал - и спас свою душу." Так говаривали в древности. Тогда, наверное, количество грехов и прегрешений было таковым, что один лишь рассказ о них позволял считать свою душу спасенной. Иные времена - иные прегрешения. Своим рассказом об участии в Афганской войне я вряд ли спас свою душу. Но я попытался это сделать.

Ссылки:

  • МАЙОРОВ А.М.: НОВОЕ ПОНИМАНИЕ АФГАНСКОЙ ВОЙНЫ, ПОДДЕРЖКА ОГАРКОВА
  •  

     

    Оставить комментарий:
    Представьтесь:             E-mail:  
    Ваш комментарий:
    Защита от спама - введите день недели (1-7):

    Рейтинг@Mail.ru

     

     

     

     

     

     

     

     

    Информационная поддержка: ООО «Лайт Телеком»