Адлер Е.Г. в Московском авиатехникуме

Вскоре отец демобилизовался, мы переехали за "Цыганский уголок", на Масловку, я поступил в Московский авиатехникум , и на этом кончилось мое отрочество и началась юность. В техникуме организовался планерный кружок, стали строить планер "Стандарт" по чертежам О.К. Антонова . Постройка планера для меня не была самоцелью, а лишь средством стать летчиком. Поэтому, когда я узнал, что в подвале на углу Орликова переулка существует Московская Летно-планерная школа (МЛПШ) Осоавиахима , конечно, поступил в нее, а планер так и остался недостроенным. После очередной производственной практики, проходившей на заводе "Авиаработник" , на котором уже организовали ЦКБ и он стал называться заводом *39 , весь наш курс оставили там на постоянную работу, переведя нас на вечернее отделение авиатехникума. Моя жизнь приобрела плотный распорядок. Утром - в ЦКБ , чертить, вечером - учиться в МАТ, по выходным - летать в МЛПШ в холмистой местности возле станции Первомайская (ныне Планерная) . Там, за деревней, было несколько небольших ангаров, от которых спускались склоны в долину речки Сходни, где мы и начинали свой путь в небо. Хвост планера (это были грубоватые учебные планеры ИТ-4 конструкции Игоря Толстых ) прицеплялся к здоровенному стальному штопору, ввернутому в землю; спереди вся группа растягивала в два конца длинный резиновый шнур, зацепленный за крюк на носу планера, и, по команде инструктора, учлет толкал рычажок хвостового замка. Хвост освобождался, и планер бежал по земле несколько десятков метров, так и не взлетев.

"Любители авиации - под хвост!" покрикивал инструктор, и двое курсантов поднимали на плечи тяжеленный хвост, а остальные, взявшись за носок крыла, толкали планер обратно к штопору.

рис_адлер В планерном кружке Московского авиатехникума После нескольких выходных, проведенных в пробежках, переходили к полетам на высоте 1-2 метра и длиной 50-100 метров. Позже начались старты с четверти горы, затем с половины и, наконец, настоящие полеты с вершины Лысой горы или Восточного склона , где высота была уже с полсотни метров, а время в воздухе 1-2 минуты. Ради этих минут приходилось раз десять тащить тяжелый планер в гору, пока не удавалось взлететь снова, если, конечно, кто-нибудь не сломает его при посадке на "нестандартную" кочку. Тогда два-три выходных тратились на ремонт. Несмотря на свою неважную одежду, энтузиасты в любую погоду снова и снова ехали на Первомайскую, чтобы испытать волнующее чувство полета и поддержать надежду на то, что, окончив планерную школу, легче поступить в настоящую летную или аэроклуб. Не перестали летать и тогда, когда в одной из групп погибла очень славная девушка. На взлете она резко потянула ручку управления на себя, планер взмыл, а потом, увидев перед собой небо, она, видимо, испугалась, и резко "отжала" ручку. Привязные ремни не спасли ее: планер стукнулся носом о землю, а ручка управления уткнулась ей в живот. Смерть настигла ее сразу, на месте. Потом были похороны, речи. Реальным следствием этой трагедии стала замена привязных ремней на уширенные, более жесткие.

Изо дня в день я вертелся в этой карусели, уходя из дома, когда все еще спали, а приходил, когда уже спали. Только молодость и здоровье позволяли это воспринимать не как тяжелую повинность, а как естественное, интересное, а, порой, захватывающее времяпрепровождение. Часто случалось, что будильник уже израсходует весь свой запас звона, а я не просыпаюсь. Только стук родителей в смежную стену служил импульсом для подъема. И вот весь этот суматошный образ жизни внезапно изменился.

Поручение Яковлева построить дублер АИР-6 , предназначавшийся для спортивного общества "Динамо", в корне изменило мою жизненную позицию. Главным стало построить настоящий самолет, а все остальное было неважно.

Ссылки: