 |
Адлер Е.Г. в Бюро внедрения, затем у Яковлева, 1932 г
Только над тремя столами в просторном зале яркий свет настольных ламп выхватывал из темноты угольники, рейсшины и руки склонившихся к чертежам конструкторов, лица которых оставались в полумраке. В один из дней 1932 года, задержавшись, как обычно, сверхурочно, мы спешили закончить к сроку свою работу, перечерчивая по всем правилам серийного производства опытные чертежи самолета МБР-2 (морского ближнего разведчика) . Если подготовка чертежей для серийного выпуска замечательного истребителя И-5 нас увлекала, а вторая работа - над внедрением в серию бронированного штурмовика С.А. Кочеригина , с его двенадцатью пулеметами и гранатометами "комбайна смерти" - тоже казалась интересной, то возня с заурядной летающей лодкой была просто невыносимой. Скучная работа располагала к разговорам.
"Захожу я как-то на пятый этаж, а там Виктор Шелепчиков чертит какой-то каркас сварного трубчатого фюзеляжа. На мой вопрос "Что это?" - молчит, - затеял беседу Андрей Ястребов . "А я знаю, что это,- отозвался Иван Иванкович, - ему "левую" работу сам Беляев подкидывает.
- Скажешь тоже,- басит Андрей Ястребов, - разве начальник Бюро внедрения осмелится на это?
- Он, говорят, с каким-то Яковлевым знается, от него и работу берет.
- Что еще за Яковлев такой?
- Газеты читать надо. Там иногда о каких-то АИРах пишут. Легких самолетах его конструкции.
- А ребятам платят?
- Слышал, что неплохо.
- Я бы тоже подработал. Да не знаю, как подрядиться.
- А ты поговори с Трефиловым . Он с Беляевым давно в контакте.
Снизу послышался отдаленный голос:
"Сердце красавиц склонно к измене
И к перемене, как ветер мая" Звуки приближались и усиливались. Наконец, в гулком пустом здании, уже на нашем четвертом этаже, раздалось:
".. Вечно смеются, вечно лукавят,
Но изменя-а-а-ю им первый я-а!". Закончив на победной ноте арию и включив общий свет, появился круглолицый, со своими рыжеватыми усиками-щеточкой начальник нашей бригады управления Сергей Трефилов .
- Ну что, работаете, индейцы? (Так он нас называл).
- Сергей Денисович,- начал Андрей,- мы тут как раз о вас говорили, легки на помине. С каким это списком вы к Петру Александровичу Беляеву наведываетесь?
- А, вы уже пронюхали. Тогда ладно, кое-что расскажу, только пока - молчок. Наше Бюро внедрения давно на ладан дышит, его работой серийные заводы недовольны: мы только время теряем одни ошибки исправляем, а другие добавляем. Вот-вот выйдет решение о расформировании Бюро. А Яковлев , между тем, построил небольшой трехместный пассажирский самолетик АИР-6 со стосильным мотором М-11 , может слышали? О нем уже и по радио, и в "Вечерке" раззвонили. Дескать, воздушное такси, нужная машина. Уже есть и решение строить ее серийно в Ленинграде. А чертежей- то и нет. Есть опытный самолет, да кое-какие эскизы. Вот Яковлев и обратился к нашему Беляеву, они ведь давно знакомы, с просьбой помочь ему в этом деле. Ну а Петр Александрович ему возьми и скажи: берите, мол, ребят к себе, они там все в лучшем виде изобразят. На этом и договорились, чтобы подобрать ребят посмышленее, да побойчее, всего человек десять. Петр Александрович - ко мне. Я и подготовил список: почти всех из нашей бригады да в придачу Леканова из моторной, Стаурина и Барсукова из фюзеляжа, Савицкого и Седельникова из крыла, Ефимова из шасси. Теперь, как только выйдет решение о расформировании нашего Бюро, так и подадимся к Яковлеву.
- Ну, так что, вы-то согласны?
- А что у него там есть?
- Кто будет платить? Сколько?
- Скоро ли все получится?
- Отпустят ли нас безо всякого или пойдет волынка?
- Ну вот, загалдели, истинные индейцы. Этим-то я и занимаюсь. Чувствуете? Я редко здесь появляюсь. Все будет в порядке. Правда с помещением там плоховато, пока посидим на антресолях старого ангара в Авиационном переулке, а самолет рядом, на Ходынке. Платить будут так же, как здесь. Работа самостоятельная, интересная, с перспективой. Сам Александр Сергеевич Яковлев - человек еще молодой, предприимчивый, да вы и сами его увидите. Теперь - вопрос дней. И вправду, спустя неделю подъехал грузовик, из кабины выкатился оживленный Трефилов и, поднявшись в зал, взбудоражил всех:
- Вы, вы и вы. Вы ответственный. Грузите столы, доски, инструмент; прихватите побольше карандашной кальки и всего, что потребуется. Остальные, по списку, поезжайте своим ходом на место, поможете там разгружать имущество.
- Сергей Денисович , расскажите толком, - начал было Иван, но тот его прервал: - Потом, потом поговорим, тащите-ка лучше столы,- и, схватившись за край своего стола, сдвинул и потащил его вместе с другими к выходу.
Старинной постройки деревянный ангар в Авиационном переулке использовался авиазаводом *39 в качестве деревообделочного цеха. Вдоль одной из стен, под окнами, расположенными на высоте второго этажа, был устроен длинный досчатый настил, где мы и расставили свои столы и шкафы. Когда выбитые местами стекла забили фанерой, почувствовали возможность накинув пальто играть в шахматы и домино. Снизу доносился стук молотков, шорох фуганков, да шум деревообрабатывающих фрезерных станков и ленточных пил. Вскоре на торцевой стене наших антресолей появился портрет Яна Рудзутака , а под ним расположились два письменных стола. За один иногда присаживался неугомонный Трефилов; за другим восседал прямой, высокий, всегда безукоризненно выбритый и одетый, с иронической полуулыбкой, Петр Александрович Беляев . Лицом к ним, за чертежными досками, расположились прибывшие конструкторы, к которым присоединились А.В. Синельщиков и В.В. Алексеев - "ветераны" Группы легкой авиации Яковлева, которым, как и нам, не исполнилось еще и двадцати лет.
Получив постоянные пропуска на Центральный аэродром (бывшую Ходынку), мы стали регулярно наведываться к небольшому элегантному самолету АИР-6. Сняв эскизы с интересующих нас элементов конструкции, мы затем возвращались на антресоль и вычерчивали рабочие чертежи для серийного завода. После благоустроенного, строго регламентированного различными инструкциями и наставлениями Бюро внедрения, расположенного на улице Радио (вдали от производства и аэродрома), здесь дышалось свободнее и легче, особенно приятной оказалась близость и доступность Центрального аэродрома, а впоследствии и ЦКБ (Центрального конструкторского бюро) завода *39 , примыкавшего к аэродрому. См. \ АИР- 6
Мало-помалу работа по созданию комплекта рабочих чертежей АИР-6 стала продвигаться вперед. Фанерки в окнах нашего помещения уступили место стеклам, щели исчезли, отопление и освещение наладились. Несмотря на приближение зимы, в КБ стало уютнее, и мы, наконец, удостоились посещения самого Александра Сергеевича Яковлева - АэСа, как потом мы между собой стали его называть. Еще накануне этого события Трефилов организовал генеральную уборку, мытье пола и надраиванье мутноватых стекол в окнах. Когда молча к нам подошел довольно молодой брюнет с лицом аскета и живыми карими глазами, мы не сразу распознали своего Главного конструктора. Только после того, как возле него завертелся волчком Трефилов и слегка оживился всегда невозмутимый Беляев, мы поняли, что это и есть Яковлев. Держался он очень скромно, даже застенчиво. Если для нас он представлял собой уже известного инструктора, то и мы для него, видимо, были хоть и молодыми, но уже набившими руку конструкторами-профессионалами. После первого знакомства он стал бывать все чаще и чаще, да и мы расширили свое представление обо всем его хозяйстве. На наших пропусках проставили какие-то хитрые штампики, благодаря которым мы смогли подходить не только к АИР-6, но и проходить прямо с аэродрома в сборочный цех завода *39 , где располагались самолеты ЦКБ .
Ссылки: