Сталин и Берия

Хрущев рассказывал, что уже в годы войны Сталина явно раздражало присутствие на даче, в Волынском, "шашлычных полковников", тех, кто поджаривал для него на костре кусочки баранины. Зло поглядывая в их сторону, Сталин каждый раз задавал один и тот же вопрос: "Откуда мясо..." Ему отвечали: с базы. "База, база,- раздражался Сталин.- Где нашли такой город - База, где он расположен...!" Замолкал, довольный тем, что унизил своих сатрапов.

В самом начале 50-х услужливые полковники внезапно исчезли, а на их месте появились новые, назначенные уже без ведома Берия. Правда, Сталин подозревал и своих собственных выдвиженцев-охранников, тоже считал их доносчиками. Уже перед самой кончиной Сталин отдал распоряжение: ввести в состав органов госбезопасности группу молодых партийцев. Двух из них я хорошо знал. Николай Месяцев и Василий Зайчиков получили в органах высокие генеральские звания и должности следователей по особо важным делам. Ни тот ни другой не рассказывали мне, какие особые дела приходилось им вести, но Месяцев как-то поделился такой подробностью. Во время визита к Сталину он докладывал ему нечто секретное. Они шли по парковой дорожке, а впереди двигался охранник. Вдруг Сталин резко дернул Месяцева за рукав. "Придержи шаг,- сказал он,- этот тип нас подслушивает.- Он кивнул в сторону охранника: - Бериевский шпик. Если их боюсь я, как же другие...!" В то время, когда шел суд над Берия, я рассказал Хрущеву об этом эпизоде. Никита Сергеевич посчитал его важным, и Месяцев выступил на судебном заседании в качестве свидетеля. Сталин боялся Берия... Невероятно! Думаю, что все-таки это была игра. Как говорится, роковая. Оба зорко наблюдали друг за другом, и каждый ждал своего часа. Сталинские застолья в Волынском вел обычно Берия. Хозяин стола на грузинский лад назначил его постоянным тамадой, именуя прокурором. Тамада-прокурор выполнял свою роль с явным удовольствием: кого-то заставлял выпить завышенную норму спиртного, кого-то с издевкой поддразнивал... Сталин зорко наблюдал за реакцией и не вмешивался в дела тамады, проверяя покорность гостей. Светлана Сталина описала эти застолья у отца, уж она-то знала, как они проходят. И Хрущев изредка делился своими воспоминаниями на этот счет, рассказывал, с каким сладострастием унижал Берия в присутствии Сталина многих участников обедов и ужинов. Случалось, после трапезы начиналось "веселье". Сталин подходил к радиоле, ставил пластинку. Любил русские и грузинские песни. Первым пускался в пляс Микоян и все танцевал на манер лезгинки - и русскую "барыню", и украинский гопак. Притоптывали и другие - Ворошилов, Каганович, Булганин, Маленков. Сталин тоже передвигал ногами и руками. "А я сидел сиднем,- вспоминал Хрущев.- Не потому, что не хотел, настроение было хорошее, а просто не умел передвигать ногами, а то пошел бы в пляс". Появлялась Светлана, отец и ее заставлял плясать. Если отказывалась, мог грубо потащить в круг: "Танцуй!" Когда затевался такой общий хоровод и общее пение, Хрущев, как говорится, не портил компанию, а вот на требование Берия выпить лишнего или запеть соло - отнекивался. "Я отказывался, а Сталин поглядывал на меня и на Берия, ждал, чем все это кончится,- говорил Хрущев.- Берия видел, что я не сдамся, и отставал от меня, чувствовал, что Сталину нравится мое упрямство..." По логике тогдашней жизни у Берия был единственный шанс уцелеть - пережить вождя. Проживи Сталин дольше, он непременно уничтожил бы Берия. Как поступил уже с Ягодой и Ежовым. Близился час, когда Берия должен был стать козлом отпущения. И все, что сотворил Сталин с собственным народом и партией, пало бы на голову его первого подручного - тамады-прокурора.

Ссылки: