Взгляд из-за рубежа на отставку Хрущева

Мнения на этот счет с "чужого берега" разнообразны и любопытны. В начале 1988 года я встретился с американским профессором Таубменом . Он связывает и сопоставляет деятельность Хрущева , Кеннеди , Иоанна XXIII , считая, что каждый из них хотел изменить мир к лучшему, начал действовать в этом направлении сообразно своим убеждениям, но они многого не успели сделать. В этом утверждении - только часть ответа на вопрос, почему мой американский собеседник соединил в разговоре эти три имени. Наверное, истина лежит глубже, и, быть может, мы до сих пор не осознали не только ее локальную, но и общечеловеческую сущность. "Обратите внимание,- говорил Таубмен,- на Западе эпохой Хрущева интересуются люди эпохи Кеннеди". Присоединяясь к размышлениям профессора, я тоже считаю себя не только "человеком Хрущева", а точнее сказать, XX съезда, но и приверженцем, если это выражение возможно, той политики, которую вырабатывал и мечтал претворить в жизнь президент Кеннеди. Я даже слышал такое утверждение: "Если бы Кеннеди не убили, не удалось бы сместить Хрущева?" Но это из области предположений. На XX съезде Хрущев торжественно провозгласил наше твердое убеждение: нет альтернативы политике мирного сосуществования и не существует фатальной неизбежности войн. Через пять лет к власти в Соединенных Штатах Америки пришел Джон Кеннеди. Он следовал поначалу традиционной американской линии - вооружаться и вооружаться. Но именно этот президент задумался, к чему такая политика может привести. И понял - общечеловеческие ценности превышают не только политические, но и классовые противоречия. Однако до Делийской декларации , в которой об этом было заявлено Ганди и Горбачевым , лежала дорога в долгие четверть века.

Застой наступил не только в нашей внутренней, но и во внешней политике. Коснулся он и Соединенных Штатов Америки. "Не стоит забывать,- говорил профессор Таубмен,- что после Кеннеди к власти в нашей стране пришли Джонсон , Форд , Картер . "Блеклые президенты". Хотя каждый из них не прочь был использовать силу тех надежд, которые зародил в нации Джон Кеннеди?" Когда речь идет о политическом деятеле, эмоциональные оценки часто бывают субъективными. Однако я все же приведу еще несколько десятков строк о Хрущеве, написанных в пору, когда он был уже на пенсии. Их автор - итальянский журналист Джузеппе Боффа , бывший корреспондент газеты "Унита" в Москве. (Теперь он сенатор, директор Института международных исследований.) "Наслоения заимствований из прошлого опыта развития Советского Союза приводили к тому, что для манеры мышления Хрущева был характерен явный эклектизм в том смысле, что различные моменты этого исторического опыта складывались в его суждениях в причудливые комбинации, не будучи подвергнуты отбору зрелого осмысления, который характерен для подлинной культуры мысли. Одна черта поражала многих, кто близко знал этого человека: в его культуре сочетались и чередовались озарения острой и могучей мысли и тяжелые пробелы невежества, элементарные, упрощенные представления и способность к тончайшему психологическому и политическому анализу." Возвращая миллионам невиновных уважение общества, развенчивая культ Сталина, отвергая террор и репрессии как метод управления делами государства, не только Хрущев, но и широкий круг лиц не поднялись до понимания более сложной истины: гигантскими усилиями народы нашей страны выстраивали общество, из которого при всех его бесспорных достижениях исчезал ленинский завет: для социализма превыше всего - человек! Не противоречит ли сказанное тому, с чего я начал свои заметки, и как быть с тем оптимизмом, которым окрашивалась деятельность многих послевоенных поколений советских людей? Или здесь нет никакого противоречия, а просто исчерпал себя "оптимизм неведения".

Ссылки: